Тысяча благодарностей, Дживс   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

— Что она такое сказала, Дживс?

— Если не ошибаюсь, «улю-лю», сэр. По-моему, мадам также добавила «ату, вперед и ищи».

— Думаю, члены охотничьих обществ все время говорят что-нибудь в этом роде.

— Полагаю, что так, сэр. Это побуждает гончих бросаться в погоню с удвоенной энергией. Лисе, естественно, приходится нелегко.

— Ни за что не хотел бы быть лисой. А вы, Дживс?

— Безусловно, есть уделы и позавидней, сэр.

— Беднягу заставляют не только бежать во весь дух по пересеченной местности, но и слушать, как люди в цилиндрах издают эти грубые возгласы.

— Совершенно верно, сэр. Очень нелегкая доля.

Я вынул батистовый платок и промокнул лоб. Из-за последних событий мои поры струили влагу, как версальские фонтаны.

— Жаркие дела, Дживс.

— Да, сэр.

— Вгоняют в пот.

— Да, сэр.

— Сейчас здесь кажется так тихо.

— Да, сэр. «И тишины бальзам пролился, чтоб залечить ушибы звука».

— Шекспир?

— Нет, сэр. Американский писатель Оливер Уэнделл Холмс. Это цитата из его стихотворения «Шарманщики». Одна из моих тетушек читала его мне, когда я был маленьким.

— Вот не думал, что у вас есть тетушки.

— Три, сэр.

— И они такие же взвинченные, как та, что сейчас нас покинула?

— Нет, сэр. У всех троих одинаково умиротворенный взгляд на жизнь.

Я и сам несколько умиротворился. Стал благодушней, если хотите. А благодушие прибавило мне снисходительности.