Тысяча благодарностей, Дживс   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Я был — как это? Ого… ого-… хорошо, хоть имя свое еще не забыл. Ах, да — огорошен, хотя с таким же успехом можно было сказать — потрясен до глубины души: не такое уж незаменимое слово. Я не читал ни одной из книг о правилах хорошего тона, которыми был завален весь тетушкин дом, но я готов был отдать голову на отсечение, что сочинившие их столпы общества содрогнулись бы, услышь они ее возмутительное объяснение. Глава «Советы хозяйке» после этого непременно пополнилась бы парой абзацев, объясняющих, что нехорошо приглашать людей погостить к себе в дом с целью похищения супниц, находящихся в их собственности.

— Что же это такое творится! — воскликнул я, огорошенный или, если вам больше нравится, потрясенный до глубины души.

— Ты о чем?

— Сначала пускаете его под свою кровлю…

— Конечно, под кровлю. Не на кровлю же!

— Сначала предлагаете ему хлеб-соль…

— Вот солью-то ему, с его давлением, не стоило бы злоупотреблять. Наверняка врач рекомендовал ему бессолевую диету.

— Вы не имели права так поступить.

— Так я и без всякого права обошлась, — сказала она, прямо как персонаж анекдота, и я понял, что спорить с ней дальше было бы бессмысленно (или немыслимо). Если ты племянник, тебе тетушек не переспорить, ведь они знают тебя с младых ногтей и помнят, каким ты был тогда олухом, ну и не верят, что ты способен произнести что-нибудь стоящее.