JК
У нас уже утро :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 20 из 394Ох, и дадут им там жизни!…
– Кто же это даст им жизни?
– Стихия! – ответил Весельчаков, иронически пожимая плечами.
– Вы это говорите так, словно радуетесь неопытности людей, – неприязненным тоном сказала Ольга и отвернулась.
Весельчаков искоса глянул на Григория Петровича и замолчал.
Доронину несколько раз хотелось вмешаться в разговор. В душе он осуждал не только неприятного ему Весельчакова, но и Григория Петровича, который удивлял и даже возмущал его своим спокойствием. Прежний Доронин, конечно, не удержался бы и со всей горячностью обрушился бы на Весельчакова. Нынешний же Доронин, с безучастным видом посматривая на собеседников, продолжал перелистывать книгу Дорошевича.
«В глубине Сахалина, – читал Доронин, – таится много богатств. Могучие пласты каменного угля. Есть нефть. Должно быть железо. Говорят, есть и золото. Но Сахалин ревниво бережёт свои богатства, крепко зажал их и держит. Вот что такое этот остров-тюрьма. Природа создала его в минуты злобы, когда ей захотелось создать именно тюрьму, а не что-нибудь другое…»
Он оторвался от чтения, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.
– А вы, видимо, едете на Сахалин в командировку? – обратился к нему Григорий Петрович.
– Почему вы так думаете? – резко сказал Доронин.
Несмотря на доброжелательный тон, которым Григорий Петрович задал свой вопрос, Доронин невольно почувствовал себя задетым.
– Хотя бы потому, что вы не принимаете участия в нашем разговоре.
– Кто же это даст им жизни?
– Стихия! – ответил Весельчаков, иронически пожимая плечами.
– Вы это говорите так, словно радуетесь неопытности людей, – неприязненным тоном сказала Ольга и отвернулась.
Весельчаков искоса глянул на Григория Петровича и замолчал.
Доронину несколько раз хотелось вмешаться в разговор. В душе он осуждал не только неприятного ему Весельчакова, но и Григория Петровича, который удивлял и даже возмущал его своим спокойствием. Прежний Доронин, конечно, не удержался бы и со всей горячностью обрушился бы на Весельчакова. Нынешний же Доронин, с безучастным видом посматривая на собеседников, продолжал перелистывать книгу Дорошевича.
«В глубине Сахалина, – читал Доронин, – таится много богатств. Могучие пласты каменного угля. Есть нефть. Должно быть железо. Говорят, есть и золото. Но Сахалин ревниво бережёт свои богатства, крепко зажал их и держит. Вот что такое этот остров-тюрьма. Природа создала его в минуты злобы, когда ей захотелось создать именно тюрьму, а не что-нибудь другое…»
Он оторвался от чтения, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.
– А вы, видимо, едете на Сахалин в командировку? – обратился к нему Григорий Петрович.
– Почему вы так думаете? – резко сказал Доронин.
Несмотря на доброжелательный тон, которым Григорий Петрович задал свой вопрос, Доронин невольно почувствовал себя задетым.
– Хотя бы потому, что вы не принимаете участия в нашем разговоре.