JК
У нас уже утро :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 220 из 394Достав из сумкибутылку со спиртом, она протянула её Доронину.
– Лейте мне на руки и трите, – приказала она. – Трите так, чтобы… кожа слезла.
Доронин начал растирать её руки. Но Ольге казалось, что он жалеет её, боится сделать ей больно. Почему этот человек так пристально смотрит на неё?
Наконец Ольга почувствовала, что рукам стало жарко. Она попробовала согнуть пальцы. Всё в порядке!
– Спасибо, – сказала она и поставила ванночку с инструментами на железную печку.
Потом, впрыснув японцу камфару, промыла рану риванолом, срезала рваные края. Вдев в иголку шёлковую нитку, она зашила рану, засыпала её стрептоцидом и наложила тугую повязку. Подняв тонкую руку японца, она нащупала пульс. Шестьдесят восемь. Что ж, терпимо.
Ваня с тревогой следил за каждым её движением.
– Больше ничего не нужно, – сказала она. – Пусть он полежит спокойно. Не тревожьте его.
Отойдя от лежанки, Ольга заметила, что человек, растиравший ей руки, продолжал пристально смотреть на неё. Она не выдержала:
– Что вы на меня уставились?
– Я пытаюсь вспомнить ваше имя. Лена… нет, Ольга. Верно?
– Верно, – удивлённо сказала Ольга. – Откуда вы меня знаете?
– «Анадырь» помните?
Ольга мгновенно вспомнила всё: и «Анадырь», и тесный твиндек, и своего сумрачного соседа, мучительно страдавшего морской болезнью.
– Помню, помню! – воскликнула она, протягивая Доронину все ещё красную ладонь,
Доронин крепко пожал ей руку.
– Лейте мне на руки и трите, – приказала она. – Трите так, чтобы… кожа слезла.
Доронин начал растирать её руки. Но Ольге казалось, что он жалеет её, боится сделать ей больно. Почему этот человек так пристально смотрит на неё?
Наконец Ольга почувствовала, что рукам стало жарко. Она попробовала согнуть пальцы. Всё в порядке!
– Спасибо, – сказала она и поставила ванночку с инструментами на железную печку.
Потом, впрыснув японцу камфару, промыла рану риванолом, срезала рваные края. Вдев в иголку шёлковую нитку, она зашила рану, засыпала её стрептоцидом и наложила тугую повязку. Подняв тонкую руку японца, она нащупала пульс. Шестьдесят восемь. Что ж, терпимо.
Ваня с тревогой следил за каждым её движением.
– Больше ничего не нужно, – сказала она. – Пусть он полежит спокойно. Не тревожьте его.
Отойдя от лежанки, Ольга заметила, что человек, растиравший ей руки, продолжал пристально смотреть на неё. Она не выдержала:
– Что вы на меня уставились?
– Я пытаюсь вспомнить ваше имя. Лена… нет, Ольга. Верно?
– Верно, – удивлённо сказала Ольга. – Откуда вы меня знаете?
– «Анадырь» помните?
Ольга мгновенно вспомнила всё: и «Анадырь», и тесный твиндек, и своего сумрачного соседа, мучительно страдавшего морской болезнью.
– Помню, помню! – воскликнула она, протягивая Доронину все ещё красную ладонь,
Доронин крепко пожал ей руку.