JК
У нас уже утро :: Чаковский Александр Борисович
Страница: 241 из 394Глубокий снежный покров лёг на землю. Случалось, что за ночь снег засыпал дома до самых крыш…
Море штормило. Днём и ночью оно было покрыто белыми, точно осыпанными снегом гребнями волн.
Японцы боялись сахалинской зимы. Ведь это была настоящая русская зима! Каждый год, как только она наступала, японцы бежали с острова. Тысячи рыбаков, брошенных хозяевами на произвол судьбы, мёрзли в портах, ожидая пароходов в Японию. Этих полуголодных, нищих людей привозили сюда только на лето, а зимой прогоняли на все четыре стороны.
Тогда побережье пустело. Лишь немногие смельчаки на свой страх и риск продолжали выходить в море…
В один из зимних вечеров к Доронину пришёл Венцов.
– Что ж, Андрей Семёнович, – сказал он, – надо бить отбой до весны. Будем зимовать, набираться сил. Займёмся вплотную строительством. Заготовить приказ?
Эти слова не были для Доронина неожиданностью. Он уже давно ждал их.
Видя, как плотная стена снега все чаще закрывает море и как леденеют борта судов, возвращающихся в ковш, Доронин понимал, что ловить рыбу становится всё труднее и что скоро выходы в море, видимо, придётся прекратить.
Это и радовало и пугало его.
Радовало потому, что сама природа как бы предоставляла ему возможность сделать передышку, осмотреться, подвести кое-какие итоги, проанализировать ошибки, спокойно составить план на будущее.
Пугало потому, что распорядок жизни на комбинате, заведённый с таким трудом, снова нарушался.
Море штормило. Днём и ночью оно было покрыто белыми, точно осыпанными снегом гребнями волн.
Японцы боялись сахалинской зимы. Ведь это была настоящая русская зима! Каждый год, как только она наступала, японцы бежали с острова. Тысячи рыбаков, брошенных хозяевами на произвол судьбы, мёрзли в портах, ожидая пароходов в Японию. Этих полуголодных, нищих людей привозили сюда только на лето, а зимой прогоняли на все четыре стороны.
Тогда побережье пустело. Лишь немногие смельчаки на свой страх и риск продолжали выходить в море…
В один из зимних вечеров к Доронину пришёл Венцов.
– Что ж, Андрей Семёнович, – сказал он, – надо бить отбой до весны. Будем зимовать, набираться сил. Займёмся вплотную строительством. Заготовить приказ?
Эти слова не были для Доронина неожиданностью. Он уже давно ждал их.
Видя, как плотная стена снега все чаще закрывает море и как леденеют борта судов, возвращающихся в ковш, Доронин понимал, что ловить рыбу становится всё труднее и что скоро выходы в море, видимо, придётся прекратить.
Это и радовало и пугало его.
Радовало потому, что сама природа как бы предоставляла ему возможность сделать передышку, осмотреться, подвести кое-какие итоги, проанализировать ошибки, спокойно составить план на будущее.
Пугало потому, что распорядок жизни на комбинате, заведённый с таким трудом, снова нарушался.