У знакомых   ::   Чехов Антон Павлович

Он то и дело целовался, и всё по три раза, брал под руку, обнимал за талию, дышал в лицо, и казалось, что он покрыт сладким клеем и сейчас прилипнет к вам; и это выражение в глазах, что ему что-то нужно от Подгорина, что он о чем-тосейчас попросит, производило тягостное впечатление, как будто он прицеливался из револьвера.

Зашло солнце, стало темнеть. По линии железной дороги там и сям зажглись огни, зеленые, красные... Варя остановилась и, глядя на эти огни, стала читать:

Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты,

А по бокам-то всё косточки русские...

Сколько их!..

- Как дальше? Ах, боже мой, забыла всё!

Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной...

Она читала великолепным грудным голосом, с чувством, на лице у нее загорелся живой румянец, и на глазах показались слезы. Это была прежняя Варя, Варя-курсистка, и, слушая ее, Подгорин думал о прошлом и вспоминал, что и сам он, когда был студентом, знал наизусть много хороших стихов и любил читать их.

Не разогнул свою спину горбатую

Он и теперь еще: тупо молчит...

Но дальше Варя не помнила... Она замолчала и слабо и вяло улыбнулась, и после ее чтения зеленые и красные огни стали казаться печальными...

- Эх, забыла.

Зато Подгорин вдруг вспомнил, - как-то случайно уцелело у него в памяти со студенчества, - и прочел тихо, вполголоса:

Вынес достаточно русский народ,

Вынес и эту дорогу железную,

Вынесет всё - и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе...

Жаль только...