Убийцы для императора   ::   Серба Андрей Иванович

Сидевший сбоку от сотника черноусый пожилой сердюк прислушался к разговору, хлопнул Дмитро по плечу.

— Нечего тужить о дивчине, хлопче! Встретишь их еще десяток, одна другой краше.

Сердюк сбросил с плеч кунтуш, потянулся к висевшей на крюке кобзе.

— Выкинь из души тоску, хлопче. Жив, здоров, кругом верные друзья-товарищи… Чего еще надобно казаку для счастья? Разве что добрую песню? — Он тронул слегка струны кобзы, прислушался к их звуку. Тихо запел:

Ой на гори та жнеци жнуть.

А попид горою, яром — долыною

козаки идуть…

Вмиг стихли за столом разговоры, все повернулись к казаку с кобзой.

Попереду Дорошенко, попереду Дорошенко

Веде свое вийско, вийско запоризьке

хорошенько…

Заглушая слова пожилого казака, в песню и рокот струн вплелись новые голоса. Они звучали все громче и раскатистее, и вскоре песня вырвалась за стены шатра, поглотив все другие звуки.

А позаду Сагайдачный, а позаду Сагайдадчный,

Що проминяв жинку на тютюн та люльку

необачный…

Пели все находившиеся в шатре. Кто-то стучал в невесть откуда появившийся бубен, кто-то свистел залихватски, тряся от избытка чувств головой. Наполовину прикрыв глаза и положив ладонь на плечо казака с кобзой, пел вместе со всеми и Дмитро Недоля, на лице которого не осталось и следов грусти.

Песня! Тебе всегда есть место в славянской душе! Ты постоянно живешь в ней, готовая в любой миг выплеснуться наружу. И для русского человека ты всегда желанная гостья.