JК
Учитель танцев (третья скрижаль завета) :: де Куатьэ Анхель
Страница: 106 из 117Конечно, фаворит императора надеялся увидеть раздавленного и поникшего человека. Но он ошибся. Максимилиан был спокоен и собран. Смерть не страшила его. «Мы не можем бояться того, чего не знаем. А мы не знаем смерти. Поэтому, боясь смерти, мы боимся только своих фантазий. Бояться фантазий глупо», — так Максимилиан думал раньше, так он думает и теперь.
Да, он так до сих пор и не нашел ответа на свой главный вопрос. Он не знает, в чем смысл страдания. Но где-то внутри он смутно чувствует: испытание не в том, чтобы просто пережить страдание, найти способ. Испытание в том, чтобы смотреть поверх него.
Опала коснулась его близких, но никто из них — ни Секст, ни Анития — не были сломлены горем. Никто из них не стал хвататься за соломинку веры, не стал искать религиозного смысла в тех испытаниях, которые выпали на их долю.
Легче всего придумать смысл страдания, утешить себя иллюзией. Легче всего решить — есть на небесах кто-то, кто готов зачесть мне мои страдания в качестве пропуска в рай.
Но это неправда. А неправильный ответ не лучше полного его отсутствия.
Максимилиан не признавал никаких жертвоприношений — ни римским богам, ни, тем более, богу евреев. Бог не может требовать жертвы. Он был бы жесток, если бы принял ее. Бог — это любовь, а любовь живет в человеке. Об этом он всегда говорил Анитии:
«Болью не купишь райских чертогов. На долю каждого из нас выпадают испытания, и нужно иметь мужество пройти их, не ожидая чудесной помощи. Рай — это то, что у тебя в душе.
Да, он так до сих пор и не нашел ответа на свой главный вопрос. Он не знает, в чем смысл страдания. Но где-то внутри он смутно чувствует: испытание не в том, чтобы просто пережить страдание, найти способ. Испытание в том, чтобы смотреть поверх него.
Опала коснулась его близких, но никто из них — ни Секст, ни Анития — не были сломлены горем. Никто из них не стал хвататься за соломинку веры, не стал искать религиозного смысла в тех испытаниях, которые выпали на их долю.
Легче всего придумать смысл страдания, утешить себя иллюзией. Легче всего решить — есть на небесах кто-то, кто готов зачесть мне мои страдания в качестве пропуска в рай.
Но это неправда. А неправильный ответ не лучше полного его отсутствия.
Максимилиан не признавал никаких жертвоприношений — ни римским богам, ни, тем более, богу евреев. Бог не может требовать жертвы. Он был бы жесток, если бы принял ее. Бог — это любовь, а любовь живет в человеке. Об этом он всегда говорил Анитии:
«Болью не купишь райских чертогов. На долю каждого из нас выпадают испытания, и нужно иметь мужество пройти их, не ожидая чудесной помощи. Рай — это то, что у тебя в душе.