Удивительный монгол   ::   Олдридж Джеймс

Прошло четыре дня, пять дней, неделя, а потом однажды в семь часов утра мы услышали из динамика ч голос Питера, который кричал возбужденно, что ясно видит их обоих вдолине.

-- Дикий конь водит ее по долине, а она следует за ним на почтительном расстоянии. Он похож на маленького короля, знакомящего свою невесту с ее новыми владениями.

-- Отлично,-- ответил дедушка, который сейчас походил на доброго медведя. -- Записывай все, что они делают, Питер, особенно куда направляются, если можешь определить.

-- Я абсолютно уверен, что Tax осматривается, чтобы знать, далеко ли можно уйти. Он может перебраться через реку?

-- Нет. Они всегда боялись воды.

-- Я думаю, он пытается найти выход. Он обходит весь участок.

-- Естественно, но мне кажется, Мушка заставит его передумать.

Именно этого-то мы и ждали: сможет ли Мушка убедить Таха остаться. Как раз это она и должна была сделать.

В ту ночь я потихоньку плакала, когда думала о прежней Мушке, которую я знала, и о новой, послушно следующей в горах за диким жеребцом. Я не хотела расстраиваться, но ничего не могла поделать и продолжала твердить себе, что Мушка никогда не станет прежней.

Скип прыгнул на кровать и несколько раз лизнул меня в лицо (он любит соленое, а слезы ведь очень соленые), но я продолжала плакать, пока не пришел дедушка. Он погладил меня по голове и сказал ворчливо:

-- Ну, хватит, хватит. Это ведь не ты там, в горах, а шетландский пони, пони привыкли к вересковым зарослям, и для нашей Мушки это привычная обстановка.

Но мне все равно казалось, что я там с ней, и мне это было не по душе.