Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

Пишу Хеебу, "по левой", летом 1971: "Эти полтора года, как Вы вошли в свои права, я испытываю большое моральное облегчение, даже покой: знаю, что Вы твёрдо защищаете и оберегаете меня от неприятных случайностей. Благодарю Вас за неоценимую поддержку. Считаю Вашу деятельность безупречной и достойной восхищения". Настойчиво прошу не ограничивать себя в оплате своего труда, "иначе Вы причините мне боль". И беспокоюсь: "чтобы Вы не слишком измучились из-за огромности моих задач". А тут начали в Европе ворчать, подозревать: что за странная личность этот Хееб, у него какие- то коммунистические связи, не обманывает ли он Солженицына, не от КГБ ли Хееб к нему приставлен? (что это? и старики Андреевы говорили:). Я в сентябре 1971 пишу ему и в легальном письме: "Готов публично в самых сильных выражениях заявить, что высочайше ставлю Вашу честность и Ваши отличные деловые качества и не мог бы желать себе адвоката лучше Вас". В одном только не доверяю ему и настойчиво спрашиваю Бетту: хорошо ли он контору свою запирает? Да пусть моих главных рукописей не держит ни в конторе, ни дома, а только в банковских подвалах. То в одном, то в другом адвокат помогает незаменимо - по вопросам, которые тогда казались жгучими. Припёрло ли меня публично оправдаться (против советской власти), что я западных гонораров не беру, они предназначаются для общественного использования на родине, а трачу только средства из Нобелевской премии, - Хееб заявляет. Защита. Нужно ли осудить возможные на Западе безответственные биографии мои (Файфер) или возможную публикацию моих частных писем (Решетовская), - Хееб делает это, и ведущие мировые газеты охотно предоставляют ему место.