Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

[5] Потребительница всего нового и сенсационного, Америка ждала немедленно видеть меня у себя, и такая поездка в те недели была бы сплошной триумфальныйпролёт и, конечно, почётное гражданство, - но я должен бы ехать тотчас, пока в зените, нарасхват, этот миг был неповторимый, общественная Америка - страна момента (как отчасти весь общественный Запад). (И Советы так и ждали, что я поеду, и в оборону мобилизовали десяток писателей и всё АПН, гнали целую книжку против меня на английском, "В круге последнем", полтораста страниц, и в мае советское посольство её рассылало, раздавало по Вашингтону*.) Но я по духу - оседлый человек, не кочевник. Вот приехал, на новом месте столько забот по устройству - и что ж? всё кинуть и опять ехать? А в Америке - что? новые бурные встречи, и уже не отмолчишься перед ТВ и газетами, аудиториями, - и молоть всё одно и то же? в балаболку превращаться? Вели меня совсем другие заботы. Первая - спасётся ли мой архив? Эти, уже почти за 40 лет, с моего студенческого времени, мысли, соображения, выписки, подхваченные из чьих-то рассказов эпизоды революции, на отдельных листиках буквочками в маковые зёрна (легче прятать)? а за последние годы и концентрированный "Дневник романа", мой собеседник в ежедневной работе? и сама рукопись ещё не оконченного "Октября", тем более - не спасённого публикацией, как уже спасён "Август"? и ещё, вразброс по Узлам, даже и до XIX-го, написанные отдельные главы? Вторая, очень тревожная, мысль: а вообще - сумею ли я на Западе писать? Известно мнение, что вне родины многие теряют способность писать.