Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

(Впрочем - это скорей по инстинкту, а я тогда ещё не соразмерял ясно, насколько ничтожны физические силы наши и объём времени - против всего Несделанного.) Тем летом утверждался в Берне созданный мною Фонд, всё это шло через Хееба, я и поселе не имел времени вникнуть в его действия. Сперва - благополучно и быстро утвердили, и название: "Русский Общественный Фонд". Но вскоре, видимо, чьи-то чиновничьи души зажал страх: ведь такое название - это не вызов ли Советскому Союзу? не намёк ли здесь, что русские общественные дела текут как-то помимо советского правительства? Нет, название недопустимое. "Фонд помощи политзаключённым", предложили мы. - Ни в коем случае! Слово "политический" неприемлемо для нейтральной Швейцарии. И потянулась торговля. Кое-как убедили мы, пусть так: "Русский Общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям". (Название обрезбало культурные и созидательные задачи Фонда, но в Уставе они есть. Пока сидим за границей - пусть звучит так, что поделать?) К осени - всё же потекла у меня работа в Штерненберге. Радость какая, я больше всего и боялся: а вдруг за границей - да не смогу писать? Не тут-то было! В сентябре 1974 Владимир Максимов звонит мне тревожно в Цюрих. Передатный звонок Али застиг меня в Штерненберге в тихий осенний день, когда так хорошо работается, - просит моего заступничества Сахарову: Жорес в Стокгольме назвал Сахарова "едва ли не поджигателем войны" и возражал против Нобелевской премии мира ему.