Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

Жорес и через норвежскую "Афтенпостен" и прямо мне отвечал: что при его выступлении не было ни магнитной, ни стенографической записи, дословно он не говорил так, как ему приписывается, но даже и в приписываемом нет "вклада Сахарова в дело разжигания войны" - как я написал в статье на основе взбалмошной информации от Максимова. Так что, по западным правилам, Жорес вполне мог и судиться. Но правоты-то всё равно за ним не было, и он не решился. Да ведь так же он и отрицал, будто говорил для радио: "у нас в СССР не режим, а такое же правительство, и управляет нами на основе конституции", - но я-то слышал своими ушами! Вот в таких издёргах проходит первое лето на Западе, я выкраиваю себе недели поработать в горах - и не догадываюсь, что тем временем адвокат Хееб всё безнадёжнее запутывает мои дела, - мне невдомёк поинтересоваться и доспроситься. Тем временем на английском, на итальянском, на испанском, не говоря о греческом, турецком и других, неумелые переводческие перья безнадёжно портят или испакощивают мои книги - а мне этой проблемой некогда заняться: переводы? А что ж для писателя в моём положении важнее? Настолько ещё я не осознался, не умерился, что тороплю немецкий и английский стихотворные переводы "Прусских ночей", хотя уже ясно, что ни ритма, ни рифм соблюсти в них не берутся - это будет непрочитываемая каша, неуклюжая поделка, - ну зачем бы мне спешить? Отчего не отложить на пять, на десять лет? Разгон! Не в тех темпах живу. Ещё неожиданностью для меня было, какую бурю вызвало "Письмо вождям" в образованщине: и понимал я, и всё ещё не понимал глубину начавшегося раскола в отечественном обществе.