Воскресший для мщения   ::   Рокотов Сергей

Вот он, двухэтажный облезлый домик, в котором прошла его юность… Именно сюда они переехали из Горького, здесь неподалеку его школа, в которой он проучился шесть лет… Здесь проходила его т а жизнь,

та, которая была до Лены, до рождения Мити, другая жизнь, доармейская… От этой мысли ему стало как-то полегче, воспаленному мозгу показалось, что ничего не было вообще, что все это ему привиделось, и армия, и военное училище, и знакомство с Леной в Белгороде, и рождение Митьки, и Афганистан, и душанбинский вокзал, и голубая кепочка, и лакированная босоножка… Ничего не было… Ему только семнадцать, он десятиклассник… И вот его дом, там, на втором этаже квартира номер четыре, где его родители Николай Фомич и Клавдия Карповна, где его шустрая и язвительная сестра Таня, учащаяся фельдшерско-акушерского училища…

… Сейчас он войдет в родную квартиру, его напоят чаем, а мать накормит своими вкуснейшими пельменями… Сейчас, сейчас…

… Облезлый подъезд, знакомый запах, такой едкий, но в то же время такой родной, знакомый…

Вот она, квартира номер четыре… Вот он звонок…

Алексей нажал кнопку звонка. Но почему-то никто не открывал… Он продолжал давить на кнопку, но за дверью стояла зловещая тишина. Жуткое раздражение охватило им, он стал пинать дверь ногами, но все совершенно бесполезно. «Куда они запропастились?» , — бормотал он и все звонил, звонил…

— Лешенька, Лешенька! — послышался голос снизу. Он поглядел назад и увидел семенящую по лестнице мать в своем стареньком пальто. За ней возвышалась голова отца в нахлобученной на глаза кепке.

Мать, перепрыгивая короткими ножками через ступеньки, неслась к сыну. На последней ступеньке она оступилась и растянулась носом вниз. Почему-то это жутко разозлило Алексея, его охватило чувство бешеной досады.

— Что же ты так неаккуратно? — проворчал он и стал поднимать мать. Та заголосила и бросилась ему на шею.

— Ой, Леночка, ой мой дорогой внучок Митенька…, — нараспев причитала она. Все, как он и ожидал.

— Да не надо же, мама, не надо, — шептал он, целуя мать в пухлую щеку. — Не надо, пожалуйста…

Поднялся и отец, легонько отстранил мать, протянул сыну крепкую заскорузлую ладонь. Потом они по-мужски обнялись и поцеловались.

— Встречать ходили, на вокзал ходили, как это мы тебя там упустили…, — всхлипывала мать, пытаясь достать дрожащими пальцами ключ из кармана пальто.