JК
Ужиный угол :: Осинский Валерий
Страница: 44 из 73– Плотно взялись за нас, сволочи!
– Я тебе так скажу, Коля! Пока я директор, вы будете работать! – Степанов постарался говорить решительно.
– Н е долго вам осталось! Эх, ты, кабы чего не вышло! – вздохнул Молотков.
– Мечтатель! – обиделся Степанов. – С государством в мечталки играешь?
– Кто государство? Эти? Что они для меня сделали, чтоб я их государством считал? Анекдот знаешь в чем? Напиши про нас фельетон – похерят! Не интересно! Везде так! Ну, а ты им служи! Может и выслужишь!
– Я ему, – махнул Степанов на Дениса, – его родителям служу! Мой дед учитель! Отец… Настоящий интеллигент служит не системе, а людям! А ты жужжишь, как трутень, и живешь, как…
– Ну! Договаривай! О шкуре своей пекусь? А ты меня к этому государству не примазывай! Стая и отдельный человек враги навсегда! Этим народом всегда палачи и ворье командовали. Значит и народ твой – говно.
– И они говно? – директор кивнул на пилота. Его ноздри обижено вздулись.
– Ты третьим сыном в семье был? Коля, Наташа, пацан – для меня родня! Дочь и бывшая жена – родня. Ты, голубой мундир, не равняй их…
– Хватит ругаться! Что-то надо делать! – урезонил Кузнецов.
– Убери «то надо» и получишь вечное! – пробурчал Молотков.
– В суд подавайте. Пока то, да се, может, что переменится. Не снесут же вас! – сказал Степанов. – Права не имеют.
– Да, тут уж в Ивана Радугу не сыграешь! Обломают! – Молотков вздохнул.
Домывались без настроения.
– Я тебе так скажу, Коля! Пока я директор, вы будете работать! – Степанов постарался говорить решительно.
– Н е долго вам осталось! Эх, ты, кабы чего не вышло! – вздохнул Молотков.
– Мечтатель! – обиделся Степанов. – С государством в мечталки играешь?
– Кто государство? Эти? Что они для меня сделали, чтоб я их государством считал? Анекдот знаешь в чем? Напиши про нас фельетон – похерят! Не интересно! Везде так! Ну, а ты им служи! Может и выслужишь!
– Я ему, – махнул Степанов на Дениса, – его родителям служу! Мой дед учитель! Отец… Настоящий интеллигент служит не системе, а людям! А ты жужжишь, как трутень, и живешь, как…
– Ну! Договаривай! О шкуре своей пекусь? А ты меня к этому государству не примазывай! Стая и отдельный человек враги навсегда! Этим народом всегда палачи и ворье командовали. Значит и народ твой – говно.
– И они говно? – директор кивнул на пилота. Его ноздри обижено вздулись.
– Ты третьим сыном в семье был? Коля, Наташа, пацан – для меня родня! Дочь и бывшая жена – родня. Ты, голубой мундир, не равняй их…
– Хватит ругаться! Что-то надо делать! – урезонил Кузнецов.
– Убери «то надо» и получишь вечное! – пробурчал Молотков.
– В суд подавайте. Пока то, да се, может, что переменится. Не снесут же вас! – сказал Степанов. – Права не имеют.
– Да, тут уж в Ивана Радугу не сыграешь! Обломают! – Молотков вздохнул.
Домывались без настроения.