JК
Возмездие :: Ардаматский Василий Иванович
Страница: 98 из 154В дверях он остановился, оглянулся.
— Идите, идите… — сказал Федоров. — И не опаздывайте обратно.
…Зекунов вернулся около девяти, пробыв в отлучке только чуть больше часа. Казалось, он за это время постарел и похудел. Он стоял перед Федоровым и смотрел на него черными воспаленными глазами.
— Все, хватит, — говорил он, тяжело дыша, будто только что бежал. — Ставьте меня к стенке, и нечего тянуть, прошу вас!
— А больше вы ничего не хотите? — спросил Федоров.
— Что, что я могу еще желать?
— Искупить вину перед своим народом — вот что! — строго сказал Федоров.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Совещание происходило на Лубянке в небольшом кабинете председателя коллегии ОГПУ.
— Нам, товарищи, следует обсудить вопрос, у которого есть имя, отчество, фамилия и биография, — Борис Викторович Савинков, — начал Дзержинский. Тень усмешки прошла по его лицу как бы вслед сказанным словам, и он продолжал: — Безжалостная ирония судьбы — всю свою путаную, рискованную и в общем бесполезную жизнь этот человек, очевидно, мечтал стать великой личностью. Как-то, еще в самом начале века, скрываясь в Париже от царской полиции после убийства великого князя Сергея, Савинков гордо отверг предложение французских газет написать о своих похождениях террориста, он сказал: «Такие люди, как я, о себе не пишут. О них пишет история».
— Идите, идите… — сказал Федоров. — И не опаздывайте обратно.
…Зекунов вернулся около девяти, пробыв в отлучке только чуть больше часа. Казалось, он за это время постарел и похудел. Он стоял перед Федоровым и смотрел на него черными воспаленными глазами.
— Все, хватит, — говорил он, тяжело дыша, будто только что бежал. — Ставьте меня к стенке, и нечего тянуть, прошу вас!
— А больше вы ничего не хотите? — спросил Федоров.
— Что, что я могу еще желать?
— Искупить вину перед своим народом — вот что! — строго сказал Федоров.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Совещание происходило на Лубянке в небольшом кабинете председателя коллегии ОГПУ.
— Нам, товарищи, следует обсудить вопрос, у которого есть имя, отчество, фамилия и биография, — Борис Викторович Савинков, — начал Дзержинский. Тень усмешки прошла по его лицу как бы вслед сказанным словам, и он продолжал: — Безжалостная ирония судьбы — всю свою путаную, рискованную и в общем бесполезную жизнь этот человек, очевидно, мечтал стать великой личностью. Как-то, еще в самом начале века, скрываясь в Париже от царской полиции после убийства великого князя Сергея, Савинков гордо отверг предложение французских газет написать о своих похождениях террориста, он сказал: «Такие люди, как я, о себе не пишут. О них пишет история».