В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Рапортовали, что собраны лучшие силы, что полная материальная база, что энтузиазм, что встречные обяза[167] тельства - почему не кончают?! Абакумов, морда наглая, просидел, собака, час битый - ни слова не сказал! Вот так и все они, во всех ведомствах - каждый старается обмануть своего Вождя! Как же можно им довериться? Как же можно не работать по ночам? Еще до завтрака больше десяти часов. Он позвонил, чтоб его переодели в халат. Беззаботная страна может спать, но Отец ее спать не может!

23

Уж, кажется, все было сделано для бессмертия. Но Сталину казалось, что современники, хотя и называют его Мудрейшим из Мудрейших, - все-таки не по заслугам мало восхищаются им; все-таки в своих восторгах поверхностны и не оценили всей глубины его гениальности. И последнее время язвила его мысль: не только выиграть третью мировую войну, но совершить еще один научный подвиг, внести свой блистающий вклад в какую-нибудь еще из наук, кроме философских и исторических. Конечно, такой вклад он мог бы внести в биологию, но там он доверил работу Лысенко, этому честному энергичному человеку из народа. Да и больше была заманчива для Сталина математика или хотя бы физика. Все Основоположники бесстрашно пробовали свои силы в этих науках. Просто завидно читать бойкие рассуждения Энгельса о ноле или о минус единице, возведенной в квадрат. Восхищала Сталина и та решительность Ленина, с которой он, юрист, пошел в дебри физики, и там, на месте, распушил ученых, доказал, что материя не может превращаться ни в какую энергию. Сталин же, сколько ни перелистывал учебник "Алгебры" Киселева и "Физику" Соколова для старших классов, - никак не мог набрести ни на какой счастливый толчок. Такую счастливую мысль - правда, совсем в другой области, в языкознании, ему подал недавний случай с тби[168] лисским профессором Чикобавой.