В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Клеветы же по долгому опыту службы он со стороны заключенных не опасался. Оклеветать могли сослуживцы. Затем он пробежал рапорт Наделашина и понял, что все - чушь. За то он и держал Наделашина, что тот был грамотен и толков. Но сколько же у него было недостатков! Подполковник прочел ему выговор. Он обстоятельно напомнил, какие были упущения еще в прошлое дежурство Наделашина: на две минуты был задержан утренний вывод заключенных на работу; многие койки в камерах были заправлены небрежно, и Наделашин не проявил твердости вызвать соответствующих заключенных с работы и перезаправить. Обо всем этом ему говорилось тогда же. Но Наделашину сколько ни говори - все как об стенку горох. А сейчас на утренней прогулке? Молодой Доронин неподвижно стоял на самой черте прогулочной площадки, пристально рассматривал зону и пространство за зоной в сторону оранжерей - а ведь там местность пересеченная, идет овражек, ведь это очень удобно для побега. А Доронину срок - двадцать пять лет, за спиной у него - подделка документов и всесоюзный розыск два года! И никто из наряда не потребовал, чтобы Доронин, не задерживаясь, проходил по кругу. Потом - где гулял Герасимович? От всех отбившись, за большими липами в сторону мех[216] мастерских. А какое {дело} у Герасимовича? У Герасимовича - второй срок, у него "пятьдесят восемь один-А через девятнадцатую", то есть измена родине через намерение. Он не изменил, но и не доказал также, что приехал в Ленинград в первые дни войны не для того, чтобы дождаться немцев.