В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Однако, в дело не было включено дальнейшее: неизвестный русский, удостоверив таким образом личность Потапова, предложил ему подписать добровольное изъявление готовности восстанавливать ДнепроГЭС - и тотчас получить освобождение из лагеря, продуктовые карточки, деньги и любимую работу. Над этим заманчивым подложенным ему листом тяжелая дума прошла по многоморщинному лицу робота. И не бия себя в грудь, и не выкрикивая гордых слов, никак не претендуя стать посмертно героем Советского Союза, Потапов своим южным говорком скромно ответил: - Вы ж понимаете, я ведь присягу подписывал. А если это подпишу вроде противоречие, а? Так мягко, не театрально, Потапов предпочел смерть благополучию. - Что ж, я уважаю ваши убеждения, - ответил неизвестный русский и вернул Потапова в каннибальский лагерь. Вот за это самое советский трибунал Потапова уже не судил и дал только десять лет. Инженер Маркушев, наоборот, такое изъявление подписал и пошел работать к немцам - и ему тоже трибунал дал десять лет. Это был почерк Сталина! - то слепородное уравнивание друзей и врагов, которое выделяло его изо всей человеческой истории! И еще за то не судил трибунал Потапова, что в сорок пятом году, посаженный на советский танк десантником, он в тех же своих надколотых и подвязанных очечках с ав[226] томатом ворвался в Берлин. Так Потапов легко отделался, получив только {десять и пять по рогам}.

Нержин вернулся с завтрака, сбросил ботинки и взлез наверх, раскачивая себя и Потапова. Ему предстояло выполнить ежедневное акробатическое упражнение: застелить постель без помятостей, стоя на ней ногами.