В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Она хотела бы сейчас ни о чем другом не слышать, и ни о чем другом не думать, как только о Глебе, о разговоре, который вот будет у них, и о том долгом, что нескончаемо уходило во мглу прошлого и мглу будущего, что было не он, не она - вместе он и она, и называлось по обычаю затертым словом "любовь". Но ей не удавалось выключиться и не слышать разговоров у стола. Там рассказывали, чем кормят мужей - что утром дают, что вечером, как часто стирают им в тюрьме белье - откуда-то все это знали! неужели тратили на это жемчужные минуты свиданий? Перечисляли, какие продукты и по сколько грамм или килограмм принесли в передачах. Во всем этом была та цепкая женская забота, которая делает семью - семьей и поддерживает род человеческий. Но Надя не подумала так, а подумала: как это оскорбительно обыденно, жалко разменивать великие мгновения! Неужели женщинам не приходило в голову задуматься лучше - а кто смел заточить их мужей? Ведь мужья могли бы быть и не за решеткой и не нуждаться в этой тюремной еде! Ждать пришлось долго. Назначено им было в десять, но и до одиннадцати никто не появлялся. Позже других, опоздав и запыхавшись, пришла седьмая женщина, уже седоватая. Надя знала ее по одному из прошлых свиданий - то была жена гравера, его третья и она же первая жена. Она сама охотно рассказывала свою историю: мужа она всегда боготворила и считала великим [292] талантом. Но как-то он заявил, что недоволен ее психологическим комплексом, бросил ее с ребенком и ушел к другой. С той, рыжей, он прожил три года, и его взяли на войну. На войне он сразу попал в плен, но в Германии жил свободно и там, увы, у него тоже были увлечения. Когда он возвращался из плена, его на границе арестовали и дали ему десять лет.