В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Тут перекрытие междуэтажное добавили. - Дмитрий Александрыч! Что вы делаете? В декабре окно открываете! Пора это кончать. - Господа! Кислород как раз и делает зэка бессмертным. В комнате двадцать четыре человека, на дворе - ни мороза, ни ветра. Я открываю на Эренбурга. - И даже на полтора! На верхних койках духотища! - Эренбурга вы как считаете, - по ширине? - Нет, господа, по длине, очень хорошо упирается в [82] раму. - С ума сойти, где мой лагерный бушлат? - Всех этих кислородников я послал бы на Ой-Мя-кон, на {общие}. При шестидесяти градусах ниже нуля они бы отработали двенадцать часиков, - в козлятник бы приползли, только бы тепло! - В принципе я не против кислорода, но почему кислород всегда холодный? Я - за подогретый кислород. - ... Что за черт? Почему в комнате темно? Почему так рано гасят белый свет? - Валентуля, вы фрайер! Вы бродили б еще до часу! Какой вам свет в двенадцать? - А вы - пижон!

В синем комбинезоне Надо мной пижон. В лагерной зоне Как хорошо!

Опять накурили? Зачем вы все курите? Фу, гадость... Э-э, и чайник холодный. - Валентуля, где Лев? - А что, его на койке нет? - Да книг десятка два лежит, а самого нет. - Значит, около уборной. - Почему - около? - А там лампочку белую вкрутили, и стенка от кухни теплая. Он, наверно, книжку читает. Я иду умываться. Что ему передать? - Да-а... Стелет она мне на полу, а себе тут же, на кровати. Ну, сочная баба, ну такая сочная... - Друзья, я вас прошу - о чем-нибудь другом, только не про баб.