В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- Может, война началась? Расстреливать возят?.. - Тю на тебя, дурак! Кто б это стал нас - по одному возить? Когда война начнется - нас скопом перебьют или чумой заразят через кашу, как немцы в концлагерях, в сорок пятом... - Ну, ладно, спать, браты! Завтра узнаем. [86] - Это вот так, бывало, в тридцать девятом - в сороковом Бориса Сергеевича Стечкина с шарашки вызовет Берия, - уж он с пустыми руками не вернется: или начальника тюрьмы переменят или прогулки увеличат... Стечкин терпеть не мог этой системы подкупа, этих категорий питания, когда академикам дают сметану и яйца, профессорам - сорок грамм сливочного масла, а простым лошадкам по двадцать... Хорош человек был Борис Сергеевич, царство ему небесное... - Умер? - Нет, освободился... Лауреатом стал.

15

Потом стих и мерный усталый голос {повторника} Абрамсона, побывавшего на шарашках еще во время своего первого срока. В двух сторонах дошептывали начатые истории. Кто-то громко и противно храпел, минутами будто собираясь взорваться. Неяркая синяя лампочка над широкими четырехстворчатыми дверьми, вделанными во входную арку, освещала с дюжину двухэтажных наваренных коек, веером расставленных по большой полукруглой комнате. Эта комната - может быть, единственная такая в Москве, имела двенадцать добрых мужских шагов в диаметре, вверху - просторный купол, сведенный парусом под основание шестиугольной башни, а по дуге - пять стройных, скругленных поверху окон.