В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Администрация тюрьмы тоже не очень их различала и под ноябрьские праздники вместе гребла на "праздничную изоляцию" в Лефортово. Делать было нечего, Абрамсон согласился. Ему было объявлено, что пиршество начнется между кроватями Потапова и Прянчикова через полчаса, как только Андреич кончит приготовление крема. Между разговором Нержин обнаружил, что читает Абрамсон, и сказал: - Мне в тюрьме тоже пришлось как-то перечесть "Монте-Кристо", не до конца. Я обратил внимание, что хотя Дюма старается создать ощущение жути, он рисует в замке Иф совершенно патриархальную тюрьму. Не говоря уже о нарушении таких милых подробностей, как ежедневный вынос параши из камеры, о чем Дюма по вольняшечьему недомыслию умалчивает, - разберите, почему Дантес смог убежать? Потому что у них годами не бывало в камерах шмонов, тогда как их полагается производить каждонедельно, и вот результат: подкоп не был обнаружен. Затем у них не меняли приставленных вертухаев - их же следует, как мы знаем из опыта Лубянки, менять каждые два часа, дабы один надзиратель искал упущений у другого. А в замке Иф по суткам в камеру не входят и не заглядывают. Даже глазков у них в камерах не было - так Иф был не тюрьма, а просто морской курорт! В камере считалось возможным оставить металлическую кастрюлю - и Дантес долбал ею пол. Наконец, [30] умершего доверчиво зашивали в мешок, не прожегши его тело в морге каленым железом и не проколов на вахте штыком.