В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Принесеннаяим потрясающая новость и особое положение Сиромахи среди стукачей шарашки равняла его с майором. Он закрыл за собой дверь и, не давая Шикину взяться за ключ, драматически выставил руку. Он играл. Внятно, но так тихо, что никак его нельзя было подслушать сквозь дверь, сообщил: - Доронин ходит-показывает перевод на сто сорок семь рублей. Провалил Любимичева, Кагана, еще человек пять. Собрались кучкой и ловили во дворе. Доронин - ваш?.. Шикин схватился за воротник и растянул его, высвобождая шею. Глаза его как будто выдавились из глубины. Толстая шея побурела. Он бросился к телефону. Его лицо, всегда превосходяще самодовольное, сейчас выражало безумие. Сиромаха не шагами, но как бы мягкими прыжками опередил Шикина и не дал снять телефонной трубки. - Товарищ майор! - напомнил он (как арестант он не смел сказать "товарищ", но должен был сказать, [263] как друг!), - непрямо! Не дайте ему приготовиться! Это была элементарная тюремная истина! - но даже ее пришлось напомнить! Отступая спиной и лавируя, как будто видя мебель позади себя, Сиромаха отошел к двери. Он не спускал глаз с майора. Шикин выпил воды. - Я - пойду, товарищ майор? - почти не спросил Сиромаха. - Что узнаю еще - к вечеру или утром. В растаращенные глаза Шикина медленно возвращался смысл. - {Девять грамм} ему, гаду! - с сипением вырвались его первые слова. Оформлю! Сиромаха беззвучно вышел, как из комнаты больного. Он сделал то, что полагалось по его убеждениям, и не спешил просить о награде.