В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Рубин изнывал при докладеРойтмана - даже в четких словах этого умного человека он видел утерянным то содержание, то наитие, которое вело его в исследовании. Ройтман закончил выводом, что подозреваются Щевронок и Володин, однако для окончательного суждения нужны еще новые записи их разговоров. После этого он посмотрел на Рубина и сказал: - Но, кажется, Лев Григорьич хочет что-то добавить или поправить? Фома Осколупов для Рубина был пень, давно решенный пень. Но сейчас он был также и - государственное око, представитель советской власти и невольный представитель всех тех прогрессивных сил, которым Рубин отдавал себя. И поэтому Рубин заговорил волнуясь, потрясая лентами и альбомами звуковидов. Он просил генерала понять, что хотя вывод дан пока и двойственный, но самой науке фоноскопии такая двойственность отнюдь не присуща, что просто слишком краток был срок для вынесения окончательного суждения, что нужны еще магнитные записи, но что если говорить о личной [288] догадке Рубина, то... Хозяин слушал уже не сонно, а сморщась брезгливо. И, не дождавшись конца объяснений, перебил: - Ворожи-ила бабка на бобах! На что мне ваша "наука"? Мне преступника надо поймать. Докладайте ответственно: преступник здесь, на столе, у вас лежит, это точно? На свободе он не гуляет? Кроме этих пяти? И смотрел исподлобья. А они стояли перед ним, ни обо что не опершись. Бумажные ленты из опущенных рук Рубина волочились по полу. Черным драконом Смолосидов припал у магнитофона за их спинами. Рубин смялся.