В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Когда же в октябре кружки собирались вновь, то, несмотря на явно выраженное бесстрашное желание Великого Кормчего переходить поскорее к жгучей совре[291] менности, к ее недостаткам и движущим противоречиям, - приходилось учитывать, что за лето материал начисто забыт трудящимися, что Четвертая Глава не докончена, - и пропагандистам указывалось начинать опять-таки с ошибок народников, ошибок Плеханова, борьбы с экономизмом и легальным марксизмом. Так шло повсюду каждый год и за годом год. И сегодняшняя лекция в Марфино на тему "Диалектический материализм - передовое мировоззрение" тем и была особенно важна и интересна, что должна была до конца исчерпать Четвертую Главу, коснуться ослепительно-гениального произведения Ленина "Материализм и эмпириокритицизм" и, разорвав заколдованный круг, выпустить, наконец, марфинский партийный и комсомольский кружки на столбовую дорогу современности: работа и борьба нашей партии в период первой империалистической войны и подготовки Февральской революции. И еще то привлекало марфинских вольняшек, что при лекции не нужны были конспекты (кто написал - оставалось на следующий понедельник, кому перекатывать - можно было перекатать и позже). И еще то манило к этой лекции, что читал ее не рядовой пропагандист, а лектор обкома партии Рахманкул Шамсетдинов. Обходя перед обедом лаборатории, Степанов так прямо и предупреждал, что лектор, говорят, читает зажигательно. (Еще одно обстоятельство о лекторе Степанов не знал и сам: Шамсетдинов был хорошим другом Мамулова - не того Мамулова из секретариата Берии, а второго Мамулова, его родного брата, начальника Ховринского лагеря при военном заводе.