В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- На кой? - А чего читать-то? - Да пойди лучше в клозет, посиди с душой! Вот грамотеи, гуманисты развелись, драть вашу вперегреб. Внизу под ними шел извечный камерный спор: {когда лучше садиться}. Постановка вопроса уже фатально предполагала, что тюрьмы не избежать никому. (В тюрьмах вообще склонны преувеличивать число заключенных, и когда на самом деле сидело всего лишь двенадцать-пятнадцать миллионов человек, зэки были уверены, что их - двадцать и даже тридцать миллионов. Зэки были уверены, что на воле почти не осталось мужчин, кроме власти и МВД.) "Когда лучше садиться" - имелось ввиду: в молодости или в преклонные годы? Одни (обычно - молодые) жизнерадостно доказывают в таких случаях, что луч[33] ше сесть в молодые годы: здесь успеваешь понять, что значит жить, что в жизни дорого, а что - дерьмо, и уж лет с тридцати пяти, отбухав десятку, человек строит жизнь на разумных основаниях. Человек же, дескать, садящийся к старости, только рвет на себе волосы, что жил не так, что прожитая жизнь - цепь ошибок, а исправить их уже нельзя. Другие (обычно пожилые) в таких случаях не менее жизнерадостно доказывают напротив, что садящийся к старости переходит как бы на тихую пенсию или в монастырь, что в лучшие свои годы он брал от жизни все (в воспоминаниях зэков это "все" суживается до обладания женским телом, хорошими костюмами, сытной едой и вином), а в лагере со старика много шкур не сдерут. Молодого же, дескать, здесь измочалят и искалечат так, что потом он "и на бабу не захочет".