В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

двадцать семь веков! На все эти виражи бессмысленной дороги - от того холма, где волчица кормила близнецов, от той долины олив, где чудесный мечтатель проезжал на ослике - идо наших захватывающих высот, до наших угрюмых ущелий, где только гусеницы самоходных пушек скрежещут, до наших перевалов обледенелых, где через лагерные бушлаты проскваживает семидесятиградусный ветер Оймякона! - я не вижу, зачем мы карабкались? зачем мы сталкивали друг друга в пропасти? Сотни лет поэты и пророки напевали нам о сияющих вершинах Будущего! фанатики! они забыли, что на вершинах ревут ураганы, скудна растительность, нет воды, что с вершин так легко сломать себе голову? Вот здесь, посветите, есть та[320] кой Замок святого Грааля... - Я видел. - Там еще будто всадник доскакал и узрел - ерунда! Никто не доскачет, никто не узрит! И меня тоже отпустите в скромную маленькую долинку - с травой, с водой. - На-зад? - раздельно, без выражения отчеканил Герасимович. - Да если б я верил, что у человеческой истории существует перед и зад! Но у этого спрута нет ни зада, ни переда. Для меня нет слова, более опустошенного от смысла, чем "прогресс". Илларион Палыч, какой прогресс? От чего? И к чему? За двадцать семь столетий стали люди лучше? добрей? или хотя бы счастливей? Нет, хуже, злей и несчастней! И все это достигнуто только прекрасными идеями! - Нет прогресса? нет прогресса? - тоже переступая осторожность, заспорил Герасимович омоложенным голосом. - Этого нельзя простить человеку, соприкасавшемуся с физикой.