В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Но механик не понял иронии и не открыл стекла, а, развалясь на сиденьи, из внутреннего кармана вынул листок, развернул его и протянул Иннокентию: - Товарищ начальник! Вы не прочтете мне, а? Я вам посвечу. Автомобиль свернул в какую-то темноватую крутую улицу, вроде как будто Пушечную. Механик зажег карманный фонарик и лучиком его осветил малиновый листок. Пожав плечами, Иннокентий брезгливо взял листок и начал читать небрежно, почти про себя: "Санкционирую. Зам. Генерального Прокурора СССР... " Он по-прежнему был в кругу своих мыслей и не мог спуститься, понять, что механик? - неграмотный, что ли, [326] или не разбирается в смысле бумаги, или пьян и хочет пооткровенничать. "Ордер на арест... читал он, все еще не вникая в читаемое, ... Володина Иннокентия Артемьевича, 1919-го... " - и только тут как одной большой иглой прокололо все его тело по длине и разлился вар внезапный по телу - Иннокентий раскрыл рот - но еще не издал ни звука, и еще не упала на колени его рука с малиновым листком, как "механик" впился в его плечо и угрожающе загудел: - Ну, спокойно, спокойно, не шевелись, придушу здесь! Фонариком он слепил Володина и бил в его лицо дымом папиросы. А листок отобрал. И хотя Иннокентий прочел, что он арестован, и это означало провал и конец его жизни, - в короткое мгновение ему были невыносимы только эта наглость, впившиеся пальцы, дым и свет в лицо. - Пустите, - вскрикнул он, пытаясь своими слабыми пальцами освободиться.