В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

- {Авэк плезир}! Я вам сейчас расскажу. В сорок пятом году в Париже я... [39] - Подождите, Валентуля, - придержал Потапов. - Итак...? - За виновника нашего сборища! - громче, чем нужно, произнес Кондрашев-Иванов и выпрямился, хотя сидел без того прямо. - Да будет... Но гости еще не потянулись к бокалам, как Нержин привстал - у него было чуть простора у окна - и предупредил их тихо: - Друзья мои! Простите, я нарушу традицию! Я... Он перевел дыхание, потому что заволновался. Семь теплот, проступившие в семи парах глаз, что-то спаяли внутри него. - ... Будем справедливы! Не все так черно в нашей жизни! Вот именно этого вида счастья - мужского вольного лицейского стола, обмена свободными мыслями без боязни, без укрыва - этого счастья ведь не было у нас на воле? - Да, собственно, самой-то воли частенько не было, - усмехнулся Абрамсон. Если не считать детства, он-таки провел на воле меньшую часть жизни. - Друзья! - увлекся Нержин. - Мне тридцать один год. Уже меня жизнь и баловала и низвергала. И по закону синусоидальности будут у меня может быть и еще всплески пустого успеха, ложного величия. Но клянусь вам, я никогда не забуду того истинного величия человека, которое узнал в тюрьме! Я горжусь, что мой сегодняшний скромный юбилей собрал такое отобранное общество. Не будем тяготиться возвышенным тоном. Поднимем тост за дружбу, расцветающую в тюремных склепах! Бумажные стаканчики беззвучно чокались со стеклянными и пластмассовыми.