JК
В окопах Сталинграда :: Некрасов Виктор Платонович
Страница: 392 из 411Под Смоленском, под Ржевом и вот здесь теперь.
— И все живой остаешься?
— Как видишь, — сержант медленно, с натугой улыбнулся, ему, по— видимому, трудно было улыбаться. — Водички нету?
— Я сейчас принесу, — сказал Сенька и побежал на кухню.
Когда он вернулся, сержант лежал и тяжело дышал. Лицо его стало совсем красным.
— Жар, должно быть, — сказал Сенька и поднес кружку к сухим, потрескавшимся губам сержанта. Тот с трудом сделал несколько глотков, откинулся назад и слабо выругался.
— Обидно, черт возьми! — он опять выругался. — Не увижу больше ребят. Перебьют всех, пока выздоровею.
— Может, и не всех, — сказал Сенька.
— Да и в полк другой пошлют. Все равно не увижу.
— Тебе что — кости перебило?
— Кости. На обеих ногах кости.
Сенька смотрел на его ноги — обмотанные во всю длину, толстые и какие-то квадратные, только кончики пальцев выглядывали.
— Да, долго тебе лежать.
— Долго, — вздохнул сержант и опять попросил пить. — С полгода проваляюсь. Как колода. А ребята воевать будут…
Больше он ничего не сказал. Закрыл глаза и долго лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.
«Как бы не помер», — подумал Сенька, и ему еще более жалко стало худенького сержанта. Он осторожно приподнял бритую голову его, — она была горяча, как огонь, — и подложил свою скатку.
— И все живой остаешься?
— Как видишь, — сержант медленно, с натугой улыбнулся, ему, по— видимому, трудно было улыбаться. — Водички нету?
— Я сейчас принесу, — сказал Сенька и побежал на кухню.
Когда он вернулся, сержант лежал и тяжело дышал. Лицо его стало совсем красным.
— Жар, должно быть, — сказал Сенька и поднес кружку к сухим, потрескавшимся губам сержанта. Тот с трудом сделал несколько глотков, откинулся назад и слабо выругался.
— Обидно, черт возьми! — он опять выругался. — Не увижу больше ребят. Перебьют всех, пока выздоровею.
— Может, и не всех, — сказал Сенька.
— Да и в полк другой пошлют. Все равно не увижу.
— Тебе что — кости перебило?
— Кости. На обеих ногах кости.
Сенька смотрел на его ноги — обмотанные во всю длину, толстые и какие-то квадратные, только кончики пальцев выглядывали.
— Да, долго тебе лежать.
— Долго, — вздохнул сержант и опять попросил пить. — С полгода проваляюсь. Как колода. А ребята воевать будут…
Больше он ничего не сказал. Закрыл глаза и долго лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.
«Как бы не помер», — подумал Сенька, и ему еще более жалко стало худенького сержанта. Он осторожно приподнял бритую голову его, — она была горяча, как огонь, — и подложил свою скатку.