JК
В родном городе :: Некрасов Виктор Платонович
Страница: 30 из 299Потом тихо, точно в себя, спросила:
– Вы от Николая?
– От Николая, – сказал Сергей и отвел почему-то глаза. – Он сейчас в госпитале. В Окружном госпитале. Он не знает, что я к вам пришел.
– Что с ним? – спросила Шура.
– Пулевое ранение с переломом кости. Рука. И нерв поврежден.
– И нерв поврежден, – повторила Шура.
– Это значит, что он не может двигать пальцами, – пояснил Сергей. – Это надолго.
– Надолго, – опять повторила Шура и посмотрела на часы, висевшие на стенке. Они показывали без пяти шесть.
Кто-то легкими шагами прошел по коридору. Проходя мимо двери, крикнул:
– Шура, я сняла ваш суп!
– Одну минуточку! – Шура запахнула халатик и выбежала в кухню.
«Сейчас ввалится муж», – подумал Сергей и невольно огляделся, ища признаков его существования в этой комнате.
На гвозде висел ремень с портупеей, а в углу, возле печки, стояли брезентовые, очевидно сшитые из плащ-палатки, сапоги. Фотографий ни Николая, ни кого-либо другого не было. На стенах висели картинки, вырезанные, очевидно, из журнала: мишки в лесу, бурное море с черными тучами, а возле окна большая карта с нанесенной линией фронта. В комнате было чисто и уютно, хотя и были видны следы оккупации – закопченный потолок и большой рыжий потек над самым окном.
Особый уют придавали цветы. Их было очень много: на комоде, на тумбочке, на письменном столе, но больше всего на окне. Маленький горшочек с плющом висел на веревочке.
– Вы от Николая?
– От Николая, – сказал Сергей и отвел почему-то глаза. – Он сейчас в госпитале. В Окружном госпитале. Он не знает, что я к вам пришел.
– Что с ним? – спросила Шура.
– Пулевое ранение с переломом кости. Рука. И нерв поврежден.
– И нерв поврежден, – повторила Шура.
– Это значит, что он не может двигать пальцами, – пояснил Сергей. – Это надолго.
– Надолго, – опять повторила Шура и посмотрела на часы, висевшие на стенке. Они показывали без пяти шесть.
Кто-то легкими шагами прошел по коридору. Проходя мимо двери, крикнул:
– Шура, я сняла ваш суп!
– Одну минуточку! – Шура запахнула халатик и выбежала в кухню.
«Сейчас ввалится муж», – подумал Сергей и невольно огляделся, ища признаков его существования в этой комнате.
На гвозде висел ремень с портупеей, а в углу, возле печки, стояли брезентовые, очевидно сшитые из плащ-палатки, сапоги. Фотографий ни Николая, ни кого-либо другого не было. На стенах висели картинки, вырезанные, очевидно, из журнала: мишки в лесу, бурное море с черными тучами, а возле окна большая карта с нанесенной линией фронта. В комнате было чисто и уютно, хотя и были видны следы оккупации – закопченный потолок и большой рыжий потек над самым окном.
Особый уют придавали цветы. Их было очень много: на комоде, на тумбочке, на письменном столе, но больше всего на окне. Маленький горшочек с плющом висел на веревочке.