Страница:
96 из 299
Но не встал, а взял лежавшую на столе Валину руку и поцеловал ее. Валя на этот раз не выдернула руку.
– Ох, Николай, Николай. Почему все мужчины такие глупые? Ужасно глупые, ей-богу! Думаешь, я не поняла, что означало твое «ладно».
– Ну?
– Ладно. Не хотите меня слушать, буду тогда действовать. Пойду завтра в военкомат и подам заявление, чтобы на фронт послали. А не разрешат – плюну на все, сяду на поезд и поеду в свою часть. Там меня всегда примут. Угадала?
Николай дунул Вале в лицо и рассмеялся.
– А что, не примут, скажешь?
– Конечно, примут. Я ж и говорила. – Валя встала. – Пошли примус разведем. Придет мать, достанется нам.
Они вышли в кухню. Валя сняла с полки примус и налила в него бензин. Николай сел на подоконник, закурил.
– У тебя есть спички? – спросила Валя.
Николай молча подал коробку. Валя зажгла примус и, прищурившись, смотрела на тихое голубое пламя.
– А в общем, все мы одинаковые, – сказала она, оторвавшись наконец от пламени. – Думаешь, я не бегала в военкомат, не подавала рапорты? А у меня ведь мать. И я ее почти три года не видела. А вот бегала…
Пламя стало гаснуть. Валя покачала примус и поставила на него большой жестяной чайник. Николай, сидя на подоконнике, смотрел на нее, на ее быстрые, ловкие движения, на стройную фигуру с немного слишком широкими плечами и невольно улыбнулся, вспомнив Яшкино – «фронтовичка, своя в доску».
Валя подошла к окну, вытирая руки полотенцем.
|< Пред. 94 95 96 97 98 След. >|