Ваятель фараона   ::   Херинг Элизабет

Он посылает свои лучи, и мир торжествует!

Просыпаются спавшие, открывают глаза,

Подымаются с лож, славят его воссияние,

Ибо он тот, кто жизнь им дал!

Земля вся ликует, когда он восходит,

Расцветают деревья и травы,

Животные скачут по зеленым полям,

Птицы вылетают из гнезд, крыльями славя его,

Все они оживают при пробуждении его!

Эхнатон замолчал и прислонился к стене. Тутмос не заметил печати утомления, появившейся на лице царя, – так все ликовало в его душе. Да, это гимн, великое славословие, и он удостоился его услышать из священных уст самого божьего сына. Он должен все это выразить. Лучи восходящего солнца поднимутся не только над храмом и дворцом, не только над царственной четой и царскими дочерьми. Нет! Они должны воссиять над простыми людьми, занятыми своими делами, над стадами лошадей и буйволов, над птицами и деревьями, над дикими животными. В левом углу он изобразит газель, взобравшуюся на скалу, осла, идущего по тропинке, и сокола, распростершего свои крылья.

Он рассказывает о будущей картине Эхнатону, но не знает, слушает ли его царь – так неподвижно его лицо. Но когда Тутмос замолчал, Эхнатон как-то неуверенно и даже чуть подавленно сказал:

– А на другой стене, там, у входа в соседнее помещение, ты изобразишь все живущие на земле народы восхваляющими моего отца, Атона.

Все народы! Пунтийцев, ливийцев, кушитов, людей из Речену и Сирии – не в оковах, не приносящих дань, а вместе со всем народом страны Кемет восхваляющих бога. Такую необычайно смелую мысль вряд ли кто-нибудь посмел бы высказать, кроме самого царя.