JК
Ваятель фараона :: Херинг Элизабет
Страница: 269 из 295Она даже забыла справиться о моем здоровье, когда я был болен!» Ну, что ты скажешь? Разве такими должны быть отношения между родственниками? И разве Нефертити, оттолкнув будущего свекра своей дочери, не дала понять, что не согласна с намерением своегосупруга?
Немало времени потребовалось Тутмосу, чтобы ощутить сердцем все это. На душе у него было безрадостно.
Еще один вопрос заставил скульптора ломать голову: как отделать саркофаг царевны? До сих пор было принято изображать на четырех углах наружного каменного гроба богинь-охранительниц, которые своими распростертыми руками защищают мумию. Не следовало ли ему вместо них изобразить мать умершей в торжественном убранстве богини со змеями и перьями на голове, изобразить Нефертити, защищающую распростертыми руками свое дитя?
Эту мысль он тоже обсудил с Ипу. Наконец между двумя домами утвердился мир, так что он мог, не опасаясь вызвать раздражение у Бакет, навещать своего друга. Когда умерла Тени – она пережила Эсе всего на один год, – к Тутмосу вместе с Ипу без всякого приглашения пришла жена друга, чтобы занять место у гроба покойной.
– Мой отец тоже больше никогда не вернется, – сказала Бакет глухим голосом Тутмосу, когда тот ей поклонился.
«Ипу в конце концов уговорил ее не относиться ко мне с предубеждением», – подумал он, и камень свалился с его сердца, потому что нет более тяжелого бремени, чем бремя горечи и вражды.
Маленькая Иби безбоязненно перешла с рук своей няньки к Бакет и позволила ей приласкать себя. И стоило Бакет отойти, как она снова протягивала к ней свои ручонки. А когда Иби чуть подросла, Бакет, заметив ее где-либо, часто тащила к себе, соблазняя всякими лакомствами.
Немало времени потребовалось Тутмосу, чтобы ощутить сердцем все это. На душе у него было безрадостно.
Еще один вопрос заставил скульптора ломать голову: как отделать саркофаг царевны? До сих пор было принято изображать на четырех углах наружного каменного гроба богинь-охранительниц, которые своими распростертыми руками защищают мумию. Не следовало ли ему вместо них изобразить мать умершей в торжественном убранстве богини со змеями и перьями на голове, изобразить Нефертити, защищающую распростертыми руками свое дитя?
Эту мысль он тоже обсудил с Ипу. Наконец между двумя домами утвердился мир, так что он мог, не опасаясь вызвать раздражение у Бакет, навещать своего друга. Когда умерла Тени – она пережила Эсе всего на один год, – к Тутмосу вместе с Ипу без всякого приглашения пришла жена друга, чтобы занять место у гроба покойной.
– Мой отец тоже больше никогда не вернется, – сказала Бакет глухим голосом Тутмосу, когда тот ей поклонился.
«Ипу в конце концов уговорил ее не относиться ко мне с предубеждением», – подумал он, и камень свалился с его сердца, потому что нет более тяжелого бремени, чем бремя горечи и вражды.
Маленькая Иби безбоязненно перешла с рук своей няньки к Бакет и позволила ей приласкать себя. И стоило Бакет отойти, как она снова протягивала к ней свои ручонки. А когда Иби чуть подросла, Бакет, заметив ее где-либо, часто тащила к себе, соблазняя всякими лакомствами.