Страница:
273 из 295
Тот скрестил руки на груди, низко склонился перед ним и сказал:
– Мир тебе! Это ли тот дом, в котором живет Уна, писец Туту?
Острая боль пронзила сердце Тутмоса.
– Войди, – сказал он, не отвечая на вопрос. Он провел гостя в переднее помещение. По его знакам прибежал Шери, снял с ног чужеземца сандалии и попросил его подойти к вырубленному в камне углублению, где омыл водой его руки и ноги и осушил их полотенцем. Только тогда Тутмос ввел освеженного омовением чужеземца в большой зал, усадил на мягкую табуретку, распорядился поставить перед ним обеденный столик и стал угощать его свежими фигами и холодным кислым молоком, которое хорошо охлаждает пересохшее от жары горло.
– Ты Тутмос? – спросил чужеземец. – Ты Тутмос, шурин Уны, главный скульптор царя?
– Да, я Тутмос!
– А я Абдимель, сын царя Абдхибы, о котором ты, конечно, слышал.
Простая вежливость не позволила Тутмосу сказать, что это имя ему совершенно незнакомо. Разве мало городов в подвластных фараону странах, правители которых именуются царями, даже если власть их и распространяется лишь до ворот города?
– Мой отец – царь Иерусалима! – сказал Абдимель, как будто заметив на устах Тутмоса улыбку.
А Тутмос и вправду подумал: «Что это за Иерусалим? Верно, какой-нибудь клочок земли, раз его царь, не имея в распоряжении никого другого, сделал послом собственного сына?» Словно проникнув в мысли Тутмоса, Абдимель продолжал:
– Уже много писем направил мой отец Эхнатону, своему господину. Но так и не получил от него той помощи, которую просил.
|< Пред. 271 272 273 274 275 След. >|