Время барса   ::   Катериничев Петр Владимирович

Парень, которого подруга называла Вован, был вовсе на «Вована» не похож: худощавый, тонкокостный, гибкий, с пшеничной густой шевелюрой и пальцами музыканта; наверное, отдыхающий, «компьютерный мальчик из столицы», коего и захомутала провинциальная дива: будет что вспомнить тоскливой, дождливой зимой.

Аля одной рукой прижала к груди полотенце, другой держала крышечку с кофе, осторожно прихлебывая.

— Ну все? Закончила? — нетерпеливо подначила Алю девица.

— Танька, прекрати.

— Да? Много ты понимаешь в девках, Володенька! Да на ней, поди, уже весь пляж отдохнул и расслабился! Ты на глазищи посмотри!

— А что, красивые…

— Красивые? Да она героину выжрала кило! Красивые… Вали отсюда, девка!

— Тань, зачем ты так…

— Да? Хочешь, вали с ней, про-грам-мист! Только не забудь резинку на пенис, да на каждый палец в особенности! От СПИДа не лечат!

— Таня…

— Что — Таня? Что губищи-то раскатал, как Минфин на Валютный фонд? Ничего ты здесь не словишь, окромя заразы!

— Таня… Ну все…

— Спасибо. Я пойду, — тихо прошептала Аля, протягивая пустую крышку. — Спасибо.

Она наклонилась, положила полотенце на песок, пошла прочь.

— С собой эту тряпку забери, после тебя не отстираешь! — услышала вслед визгливый голос дивы, почувствовала навернувшиеся на глаза слезы, выдохнула — и побежала. Что, теперь ее всегда будут отовсюду гнать, как шелудивого пса?

Постепенно она успокоилась. Ревность — штучка всеобщая, и осуждать эту Таню… Нет, не за что.