JК
Венец :: Унсет Сигрид
Страница: 166 из 395Несколько живущих при обители женщин-мирянок идва-три вооруженных прислужника замыкали шествие.
Все с пением шли через залитые солнцем поля, и встречные, выходившие на дорогу с боковых тропинок, отходили в сторону и почтительно кланялись. Повсюду по полям и лугам шли и ехали группы людей, потому что из каждого дома и каждой усадьбы жители спешили в церковь. Через некоторое время позади послышалось хвалебное пение низких мужских голосов, и. из-за пригорка показалась монастырская хоругвь Хуведёя – красная шелковая ткань блестела на солнце, колеблясь и склоняясь вперед при каждом шаге несущего.
Могучий медный голос колоколов гудел, заглушая ржание жеребцов, когда процессия поднималась на последний пригорок к церкви. Кристин еще никогда не видела столько лошадей сразу – было одно сплошное, волнующееся на зеленой лужайке перед церковными вратами беспокойное море блестящих конских спин. На лужайке стояли, сидели и лежали празднично одетые люди, но все почтительно вставали сквозь толпу в церковь; все низко кланялись фру Груа.
Казалось, что к богослужению сошлось больше народу, чем Церковь могла вместить, но для прибывших из монастыря было оставлено место у самого алтаря. Сейчас же вслед за ними пришли и поднялись на хоры монахи цистерцианского ордена – и вот в церкви грянуло пение мужских и детских голосов.
В начале обедни, в одну из тех минут, когда надо было подниматься с колен, Кристин вдруг увидела Эрленда, сына Никулауса.
Все с пением шли через залитые солнцем поля, и встречные, выходившие на дорогу с боковых тропинок, отходили в сторону и почтительно кланялись. Повсюду по полям и лугам шли и ехали группы людей, потому что из каждого дома и каждой усадьбы жители спешили в церковь. Через некоторое время позади послышалось хвалебное пение низких мужских голосов, и. из-за пригорка показалась монастырская хоругвь Хуведёя – красная шелковая ткань блестела на солнце, колеблясь и склоняясь вперед при каждом шаге несущего.
Могучий медный голос колоколов гудел, заглушая ржание жеребцов, когда процессия поднималась на последний пригорок к церкви. Кристин еще никогда не видела столько лошадей сразу – было одно сплошное, волнующееся на зеленой лужайке перед церковными вратами беспокойное море блестящих конских спин. На лужайке стояли, сидели и лежали празднично одетые люди, но все почтительно вставали сквозь толпу в церковь; все низко кланялись фру Груа.
Казалось, что к богослужению сошлось больше народу, чем Церковь могла вместить, но для прибывших из монастыря было оставлено место у самого алтаря. Сейчас же вслед за ними пришли и поднялись на хоры монахи цистерцианского ордена – и вот в церкви грянуло пение мужских и детских голосов.
В начале обедни, в одну из тех минут, когда надо было подниматься с колен, Кристин вдруг увидела Эрленда, сына Никулауса.