JК
Венец :: Унсет Сигрид
Страница: 69 из 395Тут Рагнфрид спросила ее:
– Кристин, ведь в молитвах и в том другом, чему учит тебя фру Осхильд, нет ничего греховного или безбожного?
– Нет, этого никак нельзя подумать, – отвечала девочка. – Во всех них есть имена Иисуса, девы Марии и святых…
– Чему же она научила тебя? – снова спросила мать.
– Да… про всякие травы… И еще заговаривать кровь, и бородавки, и больные глаза… И чтобы моль не заводилась в одежде и мыши в подклети. И какие травы надо рвать при солнечном свете, а какие имеют силу во время дождя… Но молитвы мне никому не велено читать, а то они потеряют свою силу, – быстро добавила она.
Мать взяла пустую чашку и поставила на лестницу. И вдруг схватила дочь руками, крепко прижала ее к себе и стала целовать… Кристин почувствовала, что щеки матери мокры и горячи.
– Сохрани и защити тебя Бог и Пресвятая дева от всякого зла! Кроме тебя, у нас теперь с отцом никого не осталось, кого не коснулась бы наша злая судьба! Дорогая, дорогая моя, не забывай никогда, что ты единственная радость твоего отца…
Рагнфрид вернулась в зимнюю горницу, разделась и тихонько забралась в постель рядом с Ульвхильд. Она положила свою руку под голову ребенка и прижалась лицом к лицу малютки, так что чувствовала теплоту тела Ульвхильд и резкий запах пота, исходивший от влажных детских волос.
Ульвхильд спала спокойным, глубоким сном, как всегда после вечернего напитка фру Осхильд. Сено из травы зубровки, подложенное под простыню, одуряюще пахло.
– Кристин, ведь в молитвах и в том другом, чему учит тебя фру Осхильд, нет ничего греховного или безбожного?
– Нет, этого никак нельзя подумать, – отвечала девочка. – Во всех них есть имена Иисуса, девы Марии и святых…
– Чему же она научила тебя? – снова спросила мать.
– Да… про всякие травы… И еще заговаривать кровь, и бородавки, и больные глаза… И чтобы моль не заводилась в одежде и мыши в подклети. И какие травы надо рвать при солнечном свете, а какие имеют силу во время дождя… Но молитвы мне никому не велено читать, а то они потеряют свою силу, – быстро добавила она.
Мать взяла пустую чашку и поставила на лестницу. И вдруг схватила дочь руками, крепко прижала ее к себе и стала целовать… Кристин почувствовала, что щеки матери мокры и горячи.
– Сохрани и защити тебя Бог и Пресвятая дева от всякого зла! Кроме тебя, у нас теперь с отцом никого не осталось, кого не коснулась бы наша злая судьба! Дорогая, дорогая моя, не забывай никогда, что ты единственная радость твоего отца…
Рагнфрид вернулась в зимнюю горницу, разделась и тихонько забралась в постель рядом с Ульвхильд. Она положила свою руку под голову ребенка и прижалась лицом к лицу малютки, так что чувствовала теплоту тела Ульвхильд и резкий запах пота, исходивший от влажных детских волос.
Ульвхильд спала спокойным, глубоким сном, как всегда после вечернего напитка фру Осхильд. Сено из травы зубровки, подложенное под простыню, одуряюще пахло.