Верба-хлест   ::   Петрушевская Людмила

- О, - продолжала Королева, - сейчас на дорогах так опасно! То и дело ездят эти кошмарные тяжелые грузовики с капустой! Ну, так где ваш анекдот?

Растерянный Первый молчал. И все молчали.

Тишина повисла над лужайкой.

Замерли садовые рабочие с лопатами и носилками.

И тут в руке у Королевы блеснул радиотелефон.

Она медленно набирала какой-то номер, выразительно глядя на Первого.

Первый с бьющимся сердцем произнес:

- Ну, верба-хлест.

- Что это такое? - робко спросил Король.

- Что-то новенькое? - подхватила Королева. - Как-как? Как называется?

- Верба-хлест.

- И в чем там дело? - испуганно спросил Король.

Первый не знал, что отвечать.

Все ждали.

- Верба же хлест, - оглядываясь по сторонам, ища помощи, повторил Первый. - Знаете?

Никто не откликнулся. Все как окоченели.

Все чувствовали, что происходит что-то ужасное.

Малейший намек на Грот Венеры карался сорока годами каторги, как злостная клевета, а уж что говорить о знаменитой на всю страну поговорке государыни "Верба-хлест, бей до слез", за это награждали "деревянной вдовой", виселицей.

И тут Первый слишком поздно заметил, что охраны его рядом нет и что садовые рабочие торопливо снимают черные халаты, а под черными халатами у них белые.

Белые халаты окружили Первого.

- Ему плохо? - сказал Король.

- Переработал, - мягко ответила Королева.

- Перетрудился, - зашелестели придворные.