JК
Витим золотой :: Федоров Павел Ильич
Страница: 297 из 418Своим хамством и грубостьюсмотритель славился на весь прииск.
– А ты не лайся. Мы ведь не к тебе пришли, – спокойно ответил Быков, помня наказ Буланова не лезть на рожон и не поддаваться на провокацию.
– Забастовщики-и-и! Ишь чего задумали, каторжное отродье! – набросился на мужиков Феоктистов.
Рабочие стояли плотной кучкой. Феоктистов ходил вокруг них и тоненьким, трескучим тенорком ругался.
– Раз такое дело, – не выдержал Быков, – мы сейчас можем домой податься.
– Заткнись! Громила! – рявкнул на него Горелов.
Дверь из коридора распахнулась, и, видимо для устрашения, первым показалось усатое, всем знакомое лицо жандармского ротмистра Трещенкова. Он был в шинели, обтянутой белой портупеей, с саблей и револьвером.
– Отставить шум, господин смотритель, – поднимая кверху пушистую перчатку, проговорил Трещенков.
За спиной ротмистра в короткой олешковой дохе появился тучный Цинберг, а потом уже, совсем неожиданно, выполз в длинной, богатой шубе исполняющий обязанности главного управляющего Теппан, за ним горный исправник Галкин.
Рабочие почувствовали, что администрация даром время не теряла и основательно подготовилась к встрече.
– Ну-с, господа-други, что же вы такое задумали? – потягивая кончик толстой, душистой сигары, иронически спросил Теппан.
Быков выступил вперед, как было условлено, и коротко, но очень сбивчиво изложил требование прогнать лавочника.
– И это все? – спросил Теппан.
– А ты не лайся. Мы ведь не к тебе пришли, – спокойно ответил Быков, помня наказ Буланова не лезть на рожон и не поддаваться на провокацию.
– Забастовщики-и-и! Ишь чего задумали, каторжное отродье! – набросился на мужиков Феоктистов.
Рабочие стояли плотной кучкой. Феоктистов ходил вокруг них и тоненьким, трескучим тенорком ругался.
– Раз такое дело, – не выдержал Быков, – мы сейчас можем домой податься.
– Заткнись! Громила! – рявкнул на него Горелов.
Дверь из коридора распахнулась, и, видимо для устрашения, первым показалось усатое, всем знакомое лицо жандармского ротмистра Трещенкова. Он был в шинели, обтянутой белой портупеей, с саблей и револьвером.
– Отставить шум, господин смотритель, – поднимая кверху пушистую перчатку, проговорил Трещенков.
За спиной ротмистра в короткой олешковой дохе появился тучный Цинберг, а потом уже, совсем неожиданно, выполз в длинной, богатой шубе исполняющий обязанности главного управляющего Теппан, за ним горный исправник Галкин.
Рабочие почувствовали, что администрация даром время не теряла и основательно подготовилась к встрече.
– Ну-с, господа-други, что же вы такое задумали? – потягивая кончик толстой, душистой сигары, иронически спросил Теппан.
Быков выступил вперед, как было условлено, и коротко, но очень сбивчиво изложил требование прогнать лавочника.
– И это все? – спросил Теппан.