JК
Витим золотой :: Федоров Павел Ильич
Страница: 397 из 418Едва смолкли голоса священника и дьякона и не успел еще рассеяться в воздухе кадильный дымок, как на появившийся около аналоя стул вдруг вскочил порученец Майш и начал громко читать телеграмму, в которой излагались верноподданнические чувства Николаю Второму. Закончив чтение, Майш предложил проголосовать за послание и отправить его царю в Петербург. Выступление Майша было так неожиданно, что среди рабочих наступила гробовая, тягостная тишина. Казалось, что несколько тысяч людей перестали дышать. Среди молящихся началось замешательство.
– Гляди, как чувствительно расписал, хоть самим реветь впору! – нарочито громко проговорил Буланов.
– Как бы, паря, они нас не объегорили! – сказал Пастухов.
– Вот то-то и оно! – подхватил Архип Гордеевич. Толкнув локтем стоявшего рядом Черепахина, добавил: – Слушай, председатель, может, какое словечко скажешь?
– Тут уж не словечко, а бой надо давать, – поднимаясь на носки, решительно проговорил Георгий Васильевич. – Подняться бы куда? – добавил он и беспомощно оглянулся.
Небольшая группа членов стачкома была плотно стиснута густой толпой со всех сторон, пошевелиться было трудно.
– Полезай нам на плечи. – Архип быстро обнял Пастухова и подставил свое могучее плечо. Оратора мгновенно подхватили еще чьи-то сильные руки и подняли над притихшей толпой. На Черепахина уставились тысячи удивленно раскрытых глаз. Женщины и дети замерли около суровых, массивных, свежевыструганных крестов. У подножия самого большого креста, поставленного на братской могиле, лежал камень с множеством горящих на нем свеч.
– Гляди, как чувствительно расписал, хоть самим реветь впору! – нарочито громко проговорил Буланов.
– Как бы, паря, они нас не объегорили! – сказал Пастухов.
– Вот то-то и оно! – подхватил Архип Гордеевич. Толкнув локтем стоявшего рядом Черепахина, добавил: – Слушай, председатель, может, какое словечко скажешь?
– Тут уж не словечко, а бой надо давать, – поднимаясь на носки, решительно проговорил Георгий Васильевич. – Подняться бы куда? – добавил он и беспомощно оглянулся.
Небольшая группа членов стачкома была плотно стиснута густой толпой со всех сторон, пошевелиться было трудно.
– Полезай нам на плечи. – Архип быстро обнял Пастухова и подставил свое могучее плечо. Оратора мгновенно подхватили еще чьи-то сильные руки и подняли над притихшей толпой. На Черепахина уставились тысячи удивленно раскрытых глаз. Женщины и дети замерли около суровых, массивных, свежевыструганных крестов. У подножия самого большого креста, поставленного на братской могиле, лежал камень с множеством горящих на нем свеч.