Витим золотой   ::   Федоров Павел Ильич

– А знаете, Иннокентий Николаевич, – будто издалека раздался в темноте голос Альфреда Гинцбурга, – рабочие Феодосиевского прииска собрали по добровольной подписке пятнадцать тысяч рублей.

– Что такое! – Растерянный и сбитый с толку Белозеров остановился посреди кабинета. – Как так собрали?

– А всего, говорят, собрано свыше сорока тысяч, – словно не слыша его нелепого выкрика, продолжал Гинцбург.

Из донесения агентов ему было известно, что рабочие теперь живут одной крепко спаянной семьей, полные доверия и дружбы. Вся сумма до единой копейки была распределена среди семей погибших. Вдова получала по сто рублей на себя и столько же на каждого ребенка. По решению стачкома дети погибших и вдовы отправлялись в первую очередь. Обо всем этом сейчас рассказал Белозерову Гинцбург. Среди служащих шел слушок, что главный управляющий начал сильно пить и уже делами почти не занимался. В наступавшей темноте монотонно стучали стенные часы, беспощадно отсчитывая время. Сквозь гнусавый комариный вой Белозерову сейчас чудился отдаленный, многоголосый гул толпы. Вдруг широкое итальянское окно кабинета осветилось ярким заревом, и комната начала наполняться кровавым светом. У ближних бараков один за другим взвивались столбы огня, крыши и стены засыпались высоко летящими искрами. В хаосе этого бурлящего пламени мельтешил народ.

– Пожар! – крикнул Белозеров и попятился от окна.

– Казармы горят! – проговорил выскочивший из-за стола Гинцбург.