JК
Византийская тьма :: Говоров Александр
Страница: 142 из 743Но шествие пришло в движение и стало быстро продвигаться к лестнице.
И вдруг над Большим Цирком раздался резкий крик медных фанфар.
5
— Император? — встрепенулся Фармацевт. Шествие остановилось, словно споткнулось. Все подняли бороды к предвечернему небу, будто искали там разгадку непредвиденного зова фанфар.
— Что-то произойдете — предположил Фармацевт. — Воздух насыщен бурей.
Гигантский амфитеатр настороженно смолк при звуке фанфар и вдруг взорвался бурей восторга. Несмотря на постоянный голод, казни и конфискации, даже на военные поражения, народ по-своему любил Мануила и очень жалел, когда он болел. Восторг, возникавший стихийно в разных концах ипподрома, слился в единый энтузиазм, и вот уже гремит старинный гимн, нечто среднее между «Аллилуйя» и «Триумфатор романорум», а слова можно передать как «Широка страна моя родная…».
Да тут еще синие догадались выпустить вокруг арены прославленного Антиппу на квадриге белых лошадей с огромным императорским знаменем в руке.
— Высокочтимый наш отец, боголюбивый самодержец! — обратилась к Мануилу кесарисса, как только ее шествие достигло верхнего этажа Кафисмы. — Вы же обещали нам спокойно лечиться в вашем приморском имении, зачем вы сюда?
Мануил ответил в характерном для него насмешливом тоне:
— Мы слышали, у вас тут новая плясунья объявилась.
И вдруг над Большим Цирком раздался резкий крик медных фанфар.
5
— Император? — встрепенулся Фармацевт. Шествие остановилось, словно споткнулось. Все подняли бороды к предвечернему небу, будто искали там разгадку непредвиденного зова фанфар.
— Что-то произойдете — предположил Фармацевт. — Воздух насыщен бурей.
Гигантский амфитеатр настороженно смолк при звуке фанфар и вдруг взорвался бурей восторга. Несмотря на постоянный голод, казни и конфискации, даже на военные поражения, народ по-своему любил Мануила и очень жалел, когда он болел. Восторг, возникавший стихийно в разных концах ипподрома, слился в единый энтузиазм, и вот уже гремит старинный гимн, нечто среднее между «Аллилуйя» и «Триумфатор романорум», а слова можно передать как «Широка страна моя родная…».
Да тут еще синие догадались выпустить вокруг арены прославленного Антиппу на квадриге белых лошадей с огромным императорским знаменем в руке.
— Высокочтимый наш отец, боголюбивый самодержец! — обратилась к Мануилу кесарисса, как только ее шествие достигло верхнего этажа Кафисмы. — Вы же обещали нам спокойно лечиться в вашем приморском имении, зачем вы сюда?
Мануил ответил в характерном для него насмешливом тоне:
— Мы слышали, у вас тут новая плясунья объявилась.