Византийская тьма   ::   Говоров Александр

Я был тогда заместителем начальника Понтийской археологической экспедиции Академии науки, поскольку наш академик-руководитель постоянно пребывал на международных симпозиумах и конгрессах или витал в каких-нибудь других эмпиреях, по существу, я и руководил этой злосчастной экспедицией. Почему злосчастной? А потому, что там вечно что-нибудь случалось — то кассу экспедиции обворуют, то автомобиль угонят, а то выкопали однажды незапланированный акротерий — знаете, мраморный такой ажурный цветок в человеческий рост. По преданию, он красовался первоначально на верхушке афинского Парфенона, а готы, после взятия Афин, будто бы его в качестве воинского трофея вывезли к себе на родину, в Причерноморье. В то лето экспедиции вообще не дали нормально работать — то из Америки приедут, то из княжества Монако…

Я всю сознательную жизнь свою рою и копаю, матушка моя меня иначе как ученым гробокопателем и не называет, жалеет меня. Но еще никогда не приходилось мне участвовать в столь беспокойной экспедиции, как в этом году!

Надо ли объяснять, что большинство археологов, копошащихся в Причерноморье, — античники? Они роют греческие городища или скифские курганы, а обильно попадающиеся византийские кладки и некрополи склонны рассматривать как досадное препятствие. Вот наш академик, отлично чувствующий конъюнктуру науки, чтобы блеснуть где-нибудь в Бостоне или Монте-Карло, и пробил специализированную тему — «Византийская Бореада». Бореада это от слова Борей, то есть северный ветер.