Византийская тьма   ::   Говоров Александр

— Он идет, он идет, вы слышите тут? Он идет! Протосеваст на цирюльническом кресле даже не двинулся навстречу вбежавшей государыне, что, кстати, потом будет поставлено ему в качестве обвинения — осмелился сидеть в присутствии царицы.

— Да кто идет-то? Ха! Андроник, ха-ха! Дело принимало юмористический оборот. Царица топнула ножкой и выбежала, растолкав строй придворных.

Протосеваст кивнул протоканиклию: продолжай, мол. Что там, кстати, пишут из Пафлагонии?

— В Ганграх Пафлагонских мощи святого Вирилия вновь явили свою чудотворную силу. Одна нищая, горбатая от рождения, исцелилась, стала ходить прямо…

— И сколько же собрали в пользу нищей? — не без иронии спросил Протосеваст.

— Четверть литры, всеблагостнейший, если в пересчете на серебро.

— Значит, три четверти присвоили, — констатировал Алексей, хорошо знавший нравы своих чиновников. Он повернулся другим боком, и цирюльники принялись укладывать второй волан.

— Ну а что сообщают стражи уха из Энейона?

— Принц и его многочисленные гости заняты охотой с леопардом.

Благостные бороды захихикали — тоже, нашел занятие! — а благоприятные тиары вновь закачались в знак осуждения.

Тут вновь появилась царица Ксения-Мария, вид ее, обычно, как мы уже знаем, кроткий и голубиный, на сей раз был столь охвачен беспокойством, что некоторые придворные принялись, на всякий случай, разбегаться.