JК
Византийская тьма :: Говоров Александр
Страница: 526 из 743А сына своего (поп без малейшего колебания указал на Дениса пальцем) он и воспитал как колдуна, чародея… По указу же блаженнодостойныя памяти царя Мануила все водяные и ветряные мельницы без исключения должны были быть разрушены как инструменты бесовские…
Тут Андроник, не прекращая щупать усы и ходить из конца в конец по диагонали, критически хмыкнул, а благоприятный кир Валтасар по-прежнему без запинки, словно читал невидимую книгу, закончил трудное жизнеопиcание отпрыска деревенского колдуна тем, что сообщил:
— Ныне же злодейски совратил нашу духовную дочь отроковицу Фотинию и живет с нею, яко со блудницею…
— Всё? — Андроник приостановил свой бег.
— Всё.
— Всё? — грозно переспросил принц, подходя к нему.
— Всё… — личико кир Валтасара на глазах худело. Андроник замахнулся. Поп повалился лбом, елозил в пыли перед принцем.
— Агиохристофорит! — воззвал принц. — Забери-ка его, но держи милостиво. Он нам еще может пригодиться.
Трепещущего попа увели, а Андроник принялся за свое любимое занятие: смешивал вино в классической пропорции — два к одному. Одну чашу подал Денису, из другой стал пить сам.
— Что скажешь, синэтер? — кивнул он в сторону точки пространства, где только что лгал кир Валтасар.
Денис молчал, а что ответить? Права была та плясунья Теотоки — византийцы без вечного детектива не могут.
— Тогда расскажи о себе сам.
Денис сначала и не знал, что рассказывать. Да и не до этого было сейчас ему. Ночная плачущая Фоти непрерывно стояла перед ним. Но постепенно втягивался, описывал семейный быт — молодую жену отца, директрису на одном из внешнеторговых предприятий. Эта особа везде афишировала свое материнское отношение к пасынку, а Денису она была элементарно неприятна. А мать и отчим, солидный профессор одного из московских вузов!.. Опасался, что слов греческих не хватит, ведь жизнь была все-таки неизмеримо сложнее. Но, оказывается, хватило, даже на такие, как «Всесоюзный Ленинский союз молодежи».
Тут Андроник, не прекращая щупать усы и ходить из конца в конец по диагонали, критически хмыкнул, а благоприятный кир Валтасар по-прежнему без запинки, словно читал невидимую книгу, закончил трудное жизнеопиcание отпрыска деревенского колдуна тем, что сообщил:
— Ныне же злодейски совратил нашу духовную дочь отроковицу Фотинию и живет с нею, яко со блудницею…
— Всё? — Андроник приостановил свой бег.
— Всё.
— Всё? — грозно переспросил принц, подходя к нему.
— Всё… — личико кир Валтасара на глазах худело. Андроник замахнулся. Поп повалился лбом, елозил в пыли перед принцем.
— Агиохристофорит! — воззвал принц. — Забери-ка его, но держи милостиво. Он нам еще может пригодиться.
Трепещущего попа увели, а Андроник принялся за свое любимое занятие: смешивал вино в классической пропорции — два к одному. Одну чашу подал Денису, из другой стал пить сам.
— Что скажешь, синэтер? — кивнул он в сторону точки пространства, где только что лгал кир Валтасар.
Денис молчал, а что ответить? Права была та плясунья Теотоки — византийцы без вечного детектива не могут.
— Тогда расскажи о себе сам.
Денис сначала и не знал, что рассказывать. Да и не до этого было сейчас ему. Ночная плачущая Фоти непрерывно стояла перед ним. Но постепенно втягивался, описывал семейный быт — молодую жену отца, директрису на одном из внешнеторговых предприятий. Эта особа везде афишировала свое материнское отношение к пасынку, а Денису она была элементарно неприятна. А мать и отчим, солидный профессор одного из московских вузов!.. Опасался, что слов греческих не хватит, ведь жизнь была все-таки неизмеримо сложнее. Но, оказывается, хватило, даже на такие, как «Всесоюзный Ленинский союз молодежи».