Византийская тьма   ::   Говоров Александр

Этого момента принц Андроник особенно не любил, потому что до того он все же оставался отличным от всех и возвышенным надо всеми правителем могучей империи, но когда начинается рык львов, он, подобно всем прочим, должен пасть ниц, низвергнуться в прах перед жалким царем!

— Всевысочайший, всевысочайший! — дергает его за рукав Агиохристофорит, подобравшийся сзади. — Пожалуйте ваше священнейшее ушко, я что вам скажу.

— Ну что ты мелешь? — с досадой оборачивается принц, который был занят тем, что опекал Гвидо де Лузиньяна. — Неужели нельзя потом?

— Никак нет, дело сугубой важности. Пожалуйте ушко поближе.

— Ну, говори!

— Всевысочайший, а императора-то нет.

— Да ты что?

— Нет его в тронной кувикуле, нигде нет.

— А как-нибудь пока без него?

— Механик не может опустить трон без сидящего на нем человека.

— О Боже! Куда же он делся, диавол?

— Я думаю… Да не только один я так думаю, Дадиврин и Исаак говорят…

— Господи, уже все об этом узнали! Да что же это у вас там такое?

— Няньки его прозевали. Он выбежал в сад.

— Нянек завтра всех ко мне и не забыть вызвать патриархов Ноя и Аввалиила. А сам ступай, хоть собственным садись задом, но трон чтобы опустить!

Андроник яростно ругался, не разжимая рта, Гвидо де Лузиньян, не понимавший по-гречески, думал, наоборот, что он молится, и сам благочестиво крестился.

А оставшийся у входа Денис вдруг перехватил маленькую девушку с крупно заплетенной косой и в простом гиматии до пят.