JК
Византийская тьма :: Говоров Александр
Страница: 564 из 743Денис не решился больше приступать к ней с этим, сам все время думал:
«Нет, тут что-то есть, что-то мне известно не до конца». Он чуть было не выпростал руку из-под бармы, затканной множеством жемчугов и драгоценных камней, хотелось элементарно почесать затылок. Вовремя удержавшись, вдруг увидел, как по балкону второго этажа озабоченные няньки вели пойманного императора с его колечком и палочкой.
Когда вся церемония окончилась и Агиохристофорит выпустил Дениса, чтобы он ушел незаметно, принц подвел к провинившемуся самодержцу добрую бабушку в смешном капоре и в широком, с рюшечками платье.
— Вот теперь тебе будет воспитательница. Всех прочих в отставку!
— Кукла-панукла! — сказал веселый император и показал ей язык.
7
Закрытая военная фура дребезжа прокатилась по булыжному спуску за Макрон Емвол — Большой рынок — и остановилась на унылой площади у кирпичной каланчи.
Каланча эта и была воспетая в народе «слезоточница», обитель слез, или Клапса — императорская уголовная тюрьма. Правда, плач и скрежет зубовный слышались оттуда только по ночам, когда умолкал громовый рокот соседа — Большого рынка. Да и каланча сама эта с развевающимся стягом в форме дракона только видимость. Камеры же и казематы упрятаны глубоко под землей, отчего эту Клапсу иногда называют «Октостроф» — восемь кругов ада.
«Нет, тут что-то есть, что-то мне известно не до конца». Он чуть было не выпростал руку из-под бармы, затканной множеством жемчугов и драгоценных камней, хотелось элементарно почесать затылок. Вовремя удержавшись, вдруг увидел, как по балкону второго этажа озабоченные няньки вели пойманного императора с его колечком и палочкой.
Когда вся церемония окончилась и Агиохристофорит выпустил Дениса, чтобы он ушел незаметно, принц подвел к провинившемуся самодержцу добрую бабушку в смешном капоре и в широком, с рюшечками платье.
— Вот теперь тебе будет воспитательница. Всех прочих в отставку!
— Кукла-панукла! — сказал веселый император и показал ей язык.
7
Закрытая военная фура дребезжа прокатилась по булыжному спуску за Макрон Емвол — Большой рынок — и остановилась на унылой площади у кирпичной каланчи.
Каланча эта и была воспетая в народе «слезоточница», обитель слез, или Клапса — императорская уголовная тюрьма. Правда, плач и скрежет зубовный слышались оттуда только по ночам, когда умолкал громовый рокот соседа — Большого рынка. Да и каланча сама эта с развевающимся стягом в форме дракона только видимость. Камеры же и казематы упрятаны глубоко под землей, отчего эту Клапсу иногда называют «Октостроф» — восемь кругов ада.