Византийская тьма   ::   Говоров Александр

— Что ж не взяли его?

— Да просто не успели. Пока мы с тобой сопротивлялись, старик с ребенком исчез. Знать бы теперь, кто был этот инок.

— Ба! А ты разве не знаешь, кто это был?

— Честно — не знаю.

— Господин синэтер… Ой, прости, прости! Просто ты меня поражаешь. Значит, не знаешь?

— Уже сказал, я не имею привычки повторять.

— Судьбы царей предсказывать берешься, а простейшего не видишь. Это же Феодосии, бывший патриарх был, с бровями своими, с носом! — Мавр все это живо показал на своем людоедском лице. — С голосом зычным, как у циркового глашатая… Он!

— Что же ты молчал об этом целых три года?

— А ты не спрашивал.

— Вот логика! Да мы же с тобою, в цепях, только об Вороненке и говорили. Выдержка у тебя, братец, железная!

— Спрашиваешь! — мавр самодовольно повел носом. Еще помолчали, вслушиваясь в шорох моря и ветра. Маврозум указал куда-то в глубину дворцового парка.

— Послушай! Видишь, как раз напротив, будто развалины и какая-то арка. Я отлично все помню — еще каменные ступени под землю. Там с Феодосием в тот страшный день они и исчезли.

Денису это тоже что-то напоминало.

— Послушай, дорогой, — в тон Маврозуму сказал он. — А ты все-таки точно знаешь, что это был Феодосий?

— Ну как ты такое можешь… — у мавра живот затрясся от волнения. — Я человек набожный, ни одной службы праздничной не пропускал. Бывало, как добычу хорошую возьмешь, так и на церковь жалуешь.